Бандит бросил последний, удивленный взгляд куда-то в сторону. Я догадался, что смотрел он на того, кто его застрелил.

Потом, не говоря ни слова, Горелый упал. Завалился набок. Тяжелая ноша свалилась с меня, и я тут же отполз от издыхающего злодея.

— Я, что, застрелил его? — Услышал я растерянный знакомый голос. — Да я ж думал, он Игоря стреляет.

— Не дрейфь, Саня, — ответили голосу.

Милиционеры тут же бросились пеленать толстого с Щегловым. Где-то вдали лаяли псы, гонящие Шкета вдоль реки.

— Скорую помощь сюда, — сказал молодой усатый капитан милиции, осматривая тело Горелого. — У нас труп. Двигайте кто-нибудь за скорой! Есть свободная машина⁈ — Нормально все? — Обратился он тут же ко мне.

— Ага, — сказал я с трудом, принимая сидячее положение.

— Игорь, да?

— Ну, — я кивнул.

— Молодец. Самоотверженно сработал. Как надо, я б сказал. И чего ты не в милиции?

— Да как-то не срослось.

Мне помогли подняться, и я тут же увидел Саню Ивановского, Светкиного друга. Брали бандитов смешанной группой из нашей милиции, районной, а также сотрудников КГБ.

Пока преступников уводили, я глянул на бледного Санька. Тот снял фуражку, вытер лоб рукавом. Товарищ из милиции, кто именно я не разобрал, похлопал его по плечу.

— И ты тут, Саня? — Спросил я.

— Угу, — сглотнул он с трудом.

— Ну как ты?

— Нормально. Нормально Игорь. А ты?

— Бока болят, — улыбнулся я. — Помяли. Ну это ничего. До свадьбы заживет.

— Угу, — только и покивал Саня.

Хотя было по нему видно, что боль у него совершенно другого толка. Что тяжело было ему стрелять, а тем более убить человека, даже такого мерзавца, как Горелый. Не осознал он до конца одной вещи.

— Сань, — хлопнул я его по плечу. — Спасибо тебе.

— Это за что же? — Удивился Саня.

— Что жизнь мне спас. Так бы этот бандит мог меня застрелить просто. Да и все, нету Игоря Землицына. А ты вон, среагировал шустрей других.

На побледневшем, залетом отсветом фонаря лице Сани появилась робкая улыбка.

— Это тебе спасибо… Если б не ты… Я бы…

— Ивановский! — Крикнул усатый капитан, — а ну, кончай расшаркиваться! У нас тут задержание опасных преступников идет!

— Виноват, товарищ капитан!

До поздней ночи проторчал я в милицейском отделении. Писал объяснительные, давал показания по поводу всего произошедшего. Квадратько еще требовал от меня в Армавир поехать, в тамошний круглосуточный травмпункт, чтобы сняли там с меня побои, но я кое-как отвязался от этой затеи. Домой я хотел. Устал.

Титок, которого, вместе с двумя бандитами взяли на хлебопекарне, также трясся в отделении. Его вызывал к себе на разговор высоких чинов КГБшник. Титок зашел туда вместе с Караевым, да не вышел до самого моего отъезда. Да и потом не вышел.

Перед тем как забрать в кабинет Титка, этот самый КГБшник, по имени Павел Евгеньевич Мазуркин, капитан второго отделения, отозвал меня на разговор.

— Знач, перенес побои, чтобы не раскололи, да? — Спросил он не здороваясь.

— И вам доброго вечера, — ответил я.

Мазуркин глянул на меня уже иначе. Его взгляд, до этого холодный и даже немного надменный налился легким удивлением, но комитетчик быстро скрыл свои эмоции. Глянул уважительнее.

— Да ладно тебе. Ну чего ты колисся, как еж на грядке? Не хотел я тебе чего лишнего сказать. А если разговор не с того бока начал, так это ты меня прости. Все мы устали с этой валютой. Ну сам представь: сначала одно дело было, немцев под белы ручки по Красной водить, а тут на тебе! И полная русалка долларов на голову бабах! И думай, как с ней быть.

— Мне эта русалка, практически в прямом смысле на голову упала, — потер я синяк на щеке.

— Да. Вижу. Оказался ты в самом центре событий, сам не зная как. И не сдрейфил, что самое главное. Понимаю я, что план наш по поимке этих спекулянтов стряпан был чуть не на коленке. Был он неидеальный, где-то сырой. На любом повороте могли мы дать маху так, что всем бы потом аукнулось. А вам с Титковым в первую очередь.

Мазуркин улыбнулся. Протянул мне сухощавую жилистую руку.

— А ты выдюжил. — Продолжил он. Если б не твое мужество, если б ты так убедительно перед ними не сыграл, мы бы, может, и не выманили их к назначенному месту. Может, остались бы вы там с Титковым вдвоем лежать, мертвые. В общем, благодаря тебе армавирское дело получит новый виток, Игорь.

— Спасибо, — пожал я руку капитана, — но как тут мне было иначе? Выходит, что пошел товарища вытаскивать из глупой беды, и вон на что нарвался.

— Ничего-ничего. Дела твои будут оценены по заслугам.

— А с Титком что будет?