— Жива-здорова, хоть чуть и не сдохла, — сказал Сварожич и недовольно скривился. — Перед исчезновением Мокошь успела объявить её своим божественным воплощением. Так что для людей она неприкасаема. Перун её тоже не тронет — иначе это станет доказательством, что он причастен к исчезновению Мокоши. Он понимает, что подобного мы уже не спустим ему с рук. Это война. Поэтому заметает следы и притворяется, что всё хорошо, что он не против, — Сварожич вздохнул. — Нам выгодно, что он отступил. Мы можем подготовиться к битве…

— Как Мокошь? — ровным голосом произнёс Хорс.

— А что ты предлагаешь, старик? — рыкнул Сварожич. — Ты готов откинуть копыта? Я — нет! Я хочу воспользоваться шансом и отыскать слабое место у Перуна. Я хочу выжить!

Припегала глупо захихикал и, когда все к нему повернулись, пояснил:

— Выходит, что Мокошь погибла, а никчёмная баба — жива.

— Удача отворачивается даже от Богов, — сказал Хорс.

— Да, но разве это не смешно? — Припегала от смеха повалился на спину и от избытка эмоций ударил себя по животу несколько раз.

Триглав разозлился и швырнул в него запечённые в меду яблоки. Сладость размазалась по груди Припегалы и шлёпнулась на пол.

— Не ведите себя как маленькие дети, — процедил Сварожич. Он открыл рот, чтобы произнести вдохновляющую пылкую речь, однако позади него раздался скрип двери. Да что ж такое-то⁈ Он же предупреждал всех служащих Храма, чтобы они не заходили в ритуальный зал! Мало им шестерых мёртвых жрецов⁈ Добавки захотелось⁈ Он ожидал, что вот-вот прогремит хлопок и его обдаст внутренностями и костями, и поставил защитный экран. Однако ничего не произошло, и он обернулся, чтобы посмотреть на вошедшего. Это была прекрасная молодая девушка с золотыми волосами и янтарными глазами. От неё исходила невероятная сила. Сварожич прищурился и спросил: — Кто ты?

— Додола, — ответил за неё Хорс. — Здравствуй, давно не виделись.

— С прошлого века, — кивнула Додола, прошла внутрь, вытащила из кармана хрустальный шар и швырнула его об алтарь. Во все стороны разлетелись осколки, над полом взвился белый дымок. Додола ухмыльнулась и насмешливо пропела: — Не думала, что мне доведётся убить Богов. Сказала бы, что это большая честь, но соврала бы.

— Что ты о себе возомнила⁈ — возмущённо прошипел Триглав.

Додола его проигнорировала и фыркнула:

— Никогда ещё приказы не были настолько приятными…

Она потянулась руками за спину и вытащила буквально из воздуха два огромных узких меча. Показушно прокрутив их, она ударила по Хорсу, целясь в шею. Такая атака снесла бы голову обычному человеку, но Хорс даже не поморщился. На его шее появилась тонкая красная полоска, которая очень быстро заросла без малейшего следа. По лицу Додолы словно пробежала судорога, и она попробовала ещё раз. Всё так же безуспешно. Боги даже не пытались защититься — с растущим гневом они наблюдали за её жалкими попытками. Они знали, что Додола — личная и самая преданная служанка Перуна. Даже люди всегда рисовали её на картинах рядом с Перуном — в виде огромной змеи, обвивающей его ноги. Поэтому некоторое время Боги ничего не делали. Но с каждой секундой их гнев рос. Наконец, Сварожич сжал её за шею и вбил в пол, отчего образовался небольшой кратер, а весь Храм содрогнулся. Глаза Додолы поражённо расширились, словно она не верила в собственное бессилие.

— Кто тебе приказал нас убить⁈ — проревел Сварожич.

— Никто, — прохрипела, задыхаясь, Додола.

— Мне кажется, ты что-то говорила про приятный приказ, — возразил Хорс.

— Никто, никто, никто! — истерично прокричала Додола.

— В таком случае ты умрёшь одна, — Сварожич с такой силой сжал пальцы, что они порвали мышцы на её шее и сломали кости. Додола не смогла перевоплотиться в своё истинное обличье. Её мозг всё ещё был жив, поэтому она видела, как её голова отделяется от тела. Сварожич с пренебрежением бросил, глядя ей в глаза: — Зря ты думала, что справишься с Богами.

Додола понимала, что умирает. Боги не позволят ей развоплотиться и улизнуть. Единственная возможность спастись — перенестись к частичкам своего тела, которые находятся вне Храма. Додола часто меняла обличья, и при каждой трансформации крохотные крупинки её плоти оседали на окружающих предметах. Потому что даже она не могла контролировать каждую молекулу своего тела. Конечно, сделав это, она потеряет почти всю магию и не сможет восстановиться ещё очень долго, но… По крайней мере, она останется жива. Сконцентрировавшись, она потянулась туда, где сохранилось максимальное количество её плоти. Этот процесс был мучителен — фактически её тело, её магическое ядро осталось там, в Храме Сварожича. Она собирала себя заново, и ей пришлось использовать первый попавшийся под руку материал — землю, древесину, росу. Всё, что было вокруг неё. Додола больше не была собой. Сделав первый судорожный вдох, она ощупала своё лицо — вроде бы обычное. Хотя бы не сотворила из себя уродливого монстра. Спасибо и этому.