Оставалось последнее. Не для группы, а скорее для дружбы.

Вообще, Дан был абсолютно уверен, что Джинхо откажет. Его готовили к сольной карьере чуть ли не с пеленок, он просто невероятный вокалист и вроде на свою судьбу не жалуется. Но банальные правила приличия толкали задать этот вопрос, поэтому после обеда Дан предложил Джинхо выпить кофе. Кто-то пошутил про взрослые разговоры, но их оставили вдвоем. С кружками кофе они вышли на балкон у столовой. Он небольшой совсем, но на нем расположили пару столиков. На улице середине октября, поэтому тут пусто.

– Считаю нужным задать этот вопрос, – начал Дан. – Потому что я прямо не спрашивал, а ты сам не скажешь… Может ты хочешь стать частью группы?

Он внимательно смотрел на Джинхо и тот, к его удивлению, снова засмущался. Он уставился на свою кружку с кофе, обнимая ее ладонями и внезапно выдал:

– Я не умею танцевать.

Дан едва свой кофе не пролил от удивления:

– То есть тебя только это смущает? – уточнил он.

Джинхо бросил на него быстрый смущенный взгляд. Рядом с ним Дан чаще всего чувствовал себя особенно взрослым, хотя официально старше не он. Но просто Джинхо… как тепличный. Чувствуется, что его старательно оберегали от всего и поэтому он немного не умеет сам… не то, чтобы отстаивать свои личные границы, скорее – проявлять инициативу.

– Меня с самого детства готовили для сольной карьеры, дядя всегда говорил, что я уже родился вокалистом… шутил про то, что я даже плакал мелодично, – смущенно улыбнулся Джинхо, – И так говорили все вокруг – Ким Джинхо станет сольным исполнителем. Но… начав общаться с вами я понял, что меня все эти годы заставляло откладывать свой дебют… мне чертовски одиноко одному. Стать заменой дяди я смогу когда угодно, а… но я хотел бы не быть постоянно один.

Дан продолжал обалдело его рассматривать. Он понимал, что Джинхо удивительно одинок, потому что друзей у него как таковых и нет. Но как-то не думал, что это тяготит его настолько сильно, что он хотел бы дебютировать в группе.

– Танцы не будут для тебя проблемой, – уверенно сказал Дан спустя пару минут молчания. – Сколько лет ты занимаешься боевыми искусствами?

– Пятнадцать, – нерешительно улыбнулся Джинхо.

– Хороший музыкальный слух есть, контроль над телом тоже. Я пришел танцевать с такими же показателями. Три года занятий – и я где угодно могу претендовать на позицию как минимум ведущего танцора. Три года у тебя, предположим, нет, но за полгода ты уже будешь двигаться достаточно хорошо… возможно даже лучше, чем Хэвон, для которого любое новое движение – это боль в мышцах на следующий день.

Джинхо смотрел на него так… как ребенок на игрушку своей мечты. Теперь уже Дану стало неловко. Поэтому он немного скомкано закончил:

– Так что, если ты хочешь, я был бы рад тренироваться с тобой. Но сказать об этом начальству придется тебе… я банально боюсь.

Теперь Джинхо засмеялся:

– Аджосси совсем не страшные.

– Не уверен, – хихикнул Дан. – Я и так пришел к ним с толпой парней, практически вынудил для этого нанять нового продюсера… АТА наверняка негодуют сейчас… а теперь еще и переманиваю их золотого мальчика, который имеет все шансы стать главным солистом Кореи…

Джинхо снова засмеялся:

– Не факт, что они так уж огорчатся… месяц назад я снова спорил с ними по поводу дебюта… они уже уговаривают меня начать ходить к психотерапевту… думают, что у меня какая-то фобия. А я стесняюсь сказать, что не особо хочу, вот и торможу процесс всеми силами. Так что, думаю, они будут довольны тем, что я согласен хоть как-то дебютировать.

Субботний вечер Минхо был нацелен провести за бутылкой алкоголя. И разговором с другом. Канджи хоть и поворчал, ведь жена подобное не одобряет, но приехал. Привез бутылку коллекционного виски.

– Откуда? – удивился Минхо, рассматривая этикетку.

– Наш возмутитель спокойствия подарил. За беспокойство, – объяснил Канджи. – Я считаю, что тебе, после выходок Джинхо, она нужнее.

Минхо расхохотался. Даниэль может у них все вверх ногами и перевернул, но стоит отдать должное: стало как-то веселее.

– Я даже не злюсь, если честно, – сказал Минхо, распечатывая бутылку. – И я не про Даниэля, а про своего… малыша. С одной стороны – он сегодня выкинул, конечно… как минимум неожиданно. С другой – я его таким счастливым сто лет не видел.

Канджи устроился в кресле, с удовольствием вытягивая ноги. Он устал, но любопытство было сильнее:

– Как он тебе сказал о своем решении?