Эх, мужики… вам бы трактора, сеялки, комбайны… У меня много светлых идей, но что я могу дать населению девятнадцатого века? Маловато технической литературы в свое время читал, даже простой радиоприемник не смогу собрать, да и из чего собирать? Хотя можно подумать на досуге, как установить в поместье пару ветряков… главное не расслабляться, не вжиться в роль помещика и не стать равнодушным…

Равнодушие это вообще бич человечества. Сегодня ты прошел и не обратил внимание, как гопники отнимают телефон у тщедушного очкарика, завтра отвернулся и не захотел замечать, как слащавый дяденька на «Мерседесе» предлагает тринадцатилетней девчонке проехаться, а после завезет ее в лесопосадку… Такие вещи нужно видеть и пресекать, иначе что ты за человек? Только жрешь, ходишь, да гадишь… не человек, а биомашина… существо, живущее в свое удовольствие. Нет, никогда не хотел бы я стать равнодушным…

Мы неспешно ехали уже около двух часов, когда я увидел на обочине, недалеко от реки, невысокого мужичка, который старательно перевязывал тряпкой руку ревущему мальцу.

— Останови, Герасим! — приказал я.

Когда мы приблизились и бричка остановилась, я строго спросил:

— Что случилось?

Мужик слегка поклонился.

— Барин, сын сетку проверял у коряги, да сильно порезался об ракушки… все кровью забрызгал…

Малец хныкал, приобняв здоровой рукой отца. Совсем малой, лет шести. Штанишки в пятнах от крови.

— Да мы тут недалече, из Андреевки…– мужичок показал на домики под холмом.– Как доберемся — бабка ему руку зашьет…

— Садитесь в бричку! — приказал я.

— Барин,– пролепетал приказчик.– Доберутся они, тут две версты, не больше…

— Двигайся!

Я помог мальчонке и мужику сесть на бричку, ошарашенный Прохор прижался сбоку. Однако я уже не помещался.

Прохор хотел спрыгнуть, но я покачал головой и надел свой цилиндр на приказчика:

— Довезете их до Андреевки и вернетесь. Я здесь пока подожду. Полюбуюсь на местные пейзажи…

Как только бричка уехала, я спустился по откосу к реке. Берег песчаный. Спуск не слишком крутой, но и не пологий. Над рекой склонилась плакучая ива. Злополучная коряга чернела в семи шагах от берега, там же я заметил порванные сети. От воды тянулась полоска подсохшей крови, наверняка малец и вправду сильно порезался, хорошо отец оказался рядом.

Я присел на корточки перед водой. Эх, надо как-нибудь посидеть с удочкой на берегу. Наверняка рыбы в реке немерено, никто здесь еще не знает об электроудочках и прочих варварских способах ловли…

На противоположном берегу, из камыша, показалась длинная серая цапля, она вздрогнула, увидев меня, хлопнула большими крыльями и тут же устремилась в высь.

Рыба так и плескалась на речной глади. Посреди реки, почти на поверхности, проплыли две огромные белуги, показав широкие спины. Ну и звери здесь водятся! Однако где же Герасим с Прохором? До Андреевки и вправду не больше двух верст, прошло уже почти полчаса, давно уже должны вернуться.

По берегу брели два мужика. Они заметили меня и слегка прибавили шаг. Интересно, чьи это? Гаринские или генеральши Поповой? Мы уже верст тринадцать от поместья отмахали…

Мужики быстро подходили. Оба невысокие и какие-то грязноватые. Один безбородый и смуглый, я сразу назвал его Метис. Второй с жидкой бороденкой и кудрявый. Оба лет тридцати.

Метис улыбнулся:

— Митяй, жирная нам нынче птица попалась, ты как в воду смотрел!

Что-то здесь не так. Я неожиданно почувствовал острую угрозу, исходящую от путников… ага, привык что все кланяются и расслабился.

Когда они приблизились, кудрявый неожиданно гаркнул:

— Барин, камзол скидай, деньги и часы бросай на землю. И беги отсель подальше…

Он медленно достал большой нож из-за спины.

Я посмотрел на его невозмутимое лицо и жесткие носогубные складки. Мужик точно не шутил и нож у него внушительный: широкое длинное лезвие с острой заточкой.

Метис достал из кармана небольшой шипастый кистень и осклабился, показав желтые неровные зубы.

Я пробормотал:

— Мужики, давайте только без крови…

Расстегнул камзол, снял и осторожно положил на землю.

— Теперь деньги и часы!– прохрипел Метис.

И тут я понял, что у меня ни денег, ни часов. Я даже совсем не думал о деньгах, положившись на Прохора. Он вроде взял в город какую-то сумму.

— А нет ничего. Я же налегке прогуляться вышел…

Мужики переглянулись и тут я все понял. Если они действительно разбойники с большой дороги, им не резон оставлять меня в живых. Я видел их лица. А на лицах было все ясно написано. Мне приходилось встречать убийц на зоне и редко кто из них выглядит ангелочком без крылышек. За этими путниками наверняка не одна загубленная душа…