— Смотрите сами, — Фелькерзам указал на обширную носовую палубу «России», с мостика она казалась заостренным теннисным кортом. — На баке и на юте нужно установить дополнительно по два 203 мм орудия со щитами, одно за другим, чтобы оба могли спокойно стрелять на каждый борт. Все остальные пушки снять, кроме 8-ми противоминных 75 мм пушек, которые поставить в освободившиеся носовые и кормовые казематы «шестидюймовок». Для облегчения, кроме пушек с верхней палубы, можно удалить торпедные аппараты и одно 152 мм батарейное орудие, доведя число там до четырех вместо пяти, и оставить три в казематах на верхней палубе с каждого борта. В итоге будет восемь 203 мм пушек, три из которых могут стрелять на любом курсовом угле, и шесть на борт. Плюс четырнадцать 152 мм пушек вместо нынешних 22-х, семь на борт. Такие залпы получаться очень увесистыми, способными сокрушить любой бронепалубный крейсер противника. Возросший верхний вес будет полностью компенсирован, утяжеления не произойдет, так как противоосколочными листами стали забронированы оконечности нашего флагманского крейсера.

— Но где взять восьмидюймовые пушки⁈ Мы не раз просили их отправить, но из столицы следовали отказы⁈

— Это как просить, Карл Петрович — кому откажут, а кому и нет. В победу вложатся, а она уже есть — другого варианта не останется, так как в проигрыше теперь будут виноваты те, кто под шпицем сидит. Потому что победу нельзя отдавать врагу, — Фелькерзам усмехнулся. И пояснил:

— Я буду требовать, чтобы броненосец «Император Александр II» отправили сюда со старыми пушками, а заготовленные для него новые 203 мм орудия, пять штук, отправили для «Громобоя». Одна такая пушка есть еще на морском полигоне, и две на канонерке «Храбрый» — вот пусть и поторопятся с отправкой, чтобы в июле сюда пришли эшелоном.

— Но ведь тогда броненосец…

— Он не годен для эскадренного сражения, ни по каким параметрам не годен, как и «Наварин». Модернизация с перевооружением дело долгое, хлопотливое и дорогостоящее, их нужно иначе использовать, для решения тех задач, которые им по силам. Но я забежал вперед по рельсам впереди паровоза. Вернемся к крейсерской войне…

Фелькерзам прикурил папиросу — привилегия флагмана, дань традициям — даже Иессен в его присутствии, даром что контр-адмирал, в одном чине, так сказать, такой возможности не имел.

— У вас будет шесть быстроходных крейсеров, действия на коммуникациях противника от Формозы до Токийского залива. Но это для прикрытия и поднятия шумихи на биржах — котировка акций и повышение страховок для транспортов одно из последствий, не самое важное. Вы начнете планомерно ставить мины везде, где только возможно. Минировать гавани и подходы к ним, набросать мин во внутренних водах, и главное — постоянно обстреливать порты, нападать на любые суда береговой обороны и канонерские лодки, расстреливать их с безопасных для себя дистанций!

— Но против этого министерство иностранных дел…

— Плевать! Пусть японцы прекратят минирование Владивостока и нападения на наши торговые суда, тогда и мы прекратим, может быть, и попозже, слишком попозже, — улыбка на обезображенном лице Фелькерзама стала демонической. Он хрипло засмеялся:

— У вас будет мой приказ, и пока я его не отменю, пусть крейсера топят все, что попадется на пути — рыбацкие шхуны и лодки обязательно. Надо парализовать свободное мореплавание, сделать все, чтобы экипажи японских кораблей и береговые батареи находились в постоянном стрессе, в ожидании внезапного нападения. Напряжения долго не выдержат, и допустят ошибки, на которые мы их подвигаем своими действиями.

— Они двинут свои крейсера к Бонину — там всего два пригодных больших острова, причем без бухт. Шторма придется переживать в море…

— Плевать! У вас высокобортные пароходы с приличной мореходностью — а у японцев небольшие крейсера, где эти показатели принесены в ущерб вооружению и бронированию. Вы легко удерете, тем более с опытными командами это не составит труда. Архипелаг слишком большой, чтобы ваши крейсера там сразу отыскать. Но мы им поможем это сделать!

— Зачем⁈

— А затем, чтобы оттуда вернулось как можно меньше супостатов, в океане часты шторма, пребывание в которых для поврежденных кораблей чревато последствиями. Кто будет ожидать ночной атаки минных катеров или подрыва на мине, в столь далеких водах⁈

— Ах, вон оно что⁈ Вы хотите им устроить там своего рода ловушку? Но шести крейсеров мало!

— В Сайгоне еще десяток пароходов, и половина Добровольного флота. Пусть не такие быстрые, но для обстрела береговых целей и транспортов пригодятся. Экипажи будут иметь изрядный сверхкомплект команды, пригодятся и для новых крейсеров, и для гарнизонов, и для призовых партий, что поведут трофеи во Владивосток. Учтите, у нас экипажи шести потопленных кораблей почти в полном составе, и два частично — и все офицеры и матросы жаждут выйти в море и отомстить.

— Я понимаю, Дмитрий Густавович, и сделаю все возможное!