Заражённые бросились к кластеру, где люди, пережидавшие туман и молнии под крышами, как раз сейчас снова выходили на улицу. Радостные от того, что непогода закончилась, и ещё не знающие, что главный кошмар в их жизни только начался.

— Поехали, — сжал зубы Шайтан. — Не смотри туда. Ничем мы там помочь не сможем. Зато сами выживем.

Зинаида тяжело вздохнула, украдкой вытерла выступившие на глазах слёзы и отвернулась от зеркала. Шайтан повёл внедорожник прямо по улице, но на первом же перекрёстке свернул вправо, чтоб расстроенная женщина не могла увидеть, как заражённые терзают жителей деревни. Хватит с неё пока ужасов, и так молодцом держится.

Шайтан вдруг поймал себя на мысли, что если раньше свежая его бесила, и руки чесались выкинуть её на полном ходу из машины, то сейчас его отношение к женщине сильно изменилось. Сначала она просто стала полезна, когда получила Дар скрыта. А потом… потом она мужеством и стойкостью заслужила обычное человеческое уважение. Даже от такого прожжённого циника, как Шайтан.

Следующие два дня Шпилька занималась в основном тем, что пряталась от заражённых — в одиночку, с двумя магазинами, ничего толкового не навоюешь даже с мелочёвкой, не говоря уж о развитых. Хорошо ещё, Лайма заранее предупреждала хозяйку о приближении очередной стаи. Свою эмпатию, заточенную на чужие Дары, Шпилька старалась использовать по минимуму — слишком частое включение Дара приводило к тому, что ей требовалось больше живчика. С которым дела обстояли ещё хуже, чем с патронами.

На одну охоту, в итоге, сходить всё-таки пришлось. С Лаймой они намеренно выследили группу голодных бегунов в количестве шести штук. Двоих загрызла овчарка, остальных нодиевой саблей прикончила Шпилька. Несмотря на то, что с фехтованием она была не то, чтобы на «вы», а, скорее, незнакома от слова «совсем», клинок оказался весьма удобен. В меру тяжёлый, в меру изогнутый, с заметным расширением ближе к острию. Удары получались быстрые и с эффективной протяжкой, сухожилия и даже кости прорезались с той же лёгкостью, что и мышцы. Прикончив двух бегунов широкими, размашистыми ударами от плеча, Шпилька даже рискнула уменьшить замах, стала работать от запястья. И, к удивлению, поняла, что эффективность удров от этого не снизилась, а вот скорость, наоборот, ещё и возрасла.

Вообще, она догадывалась, что сабля — не самое правильное название. Все сабли, которые ей до этого доводилось видеть в разных музеях, имели постоянную ширину, а на конце заострялись. Здесь же лезвие плавно расширялось и только потом переходило в резко скошенное острие. Правильное наименование вертелось у Шпильки на языке — где-то она таки клинки либо видела, либо, может, читала про них. Но вспомнить никак не получалось.

«Ладно, сабля так сабля, — решила в итоге Шпилька. — Какая, к чёртовой матери, разница?»

Как ни крути, как ни называй, оружие Ады ей начинало нравиться.

Выпотрошив споровые мешки и разжившись несколькими споранами, Шпилька занялась поиском еды и воды. Вокруг были только офисные здания, но все ведь знают, что у тех, кто в них работает, в личных тумбочках наверняка найдутся припрятанные шоколадные батончики, конфеты или хотя бы орешки. Для организма иммунного таких запасов хватит разве что червячка заморить, но это же всё равно лучше, чем ничего.

К тому же, в офисах всегда есть кулеры с водой. Живец на ней не забадяжишь, но хотя бы жажду утолить будет чем.

Отойдя на пару кварталов от места сражения и чудом разминувшись с ещё одной, намного более крупной стаей, спешащей на перезагрузку соседнего кластера, Шпилька выбрала здание, в котором намеревалась провести ночь и, заодно, устроить ревизию. Этажи с опен-спейсами миновала, не глядя — в таких условиях работы не то, что шоколадку не съешь так, чтоб сотня коллег не услышала шуршания обёртки, но даже носом не шмыгнешь, чтоб никому не помешать.

С двенадцатого этажа начались нормальные офисы, предназначенные для одновременной работы не более чем пяти человек. Пошарив по ним, Шпилька разжилась пятью шоколадными плитками, тремя пакетами лапши быстрого приготовления, пачкой имбирного печенья и горстью карамелек с мармеладной начинкой. Этажом выше нашёлся целый ящик полулитровых бутылок минералки и оставленная кем-то сумка со спортивной одеждой. Выбросив одежду, Шпилька нагрузила в сумку все свои находки, и тут её озарила гениальная идея.

Пришлось опять идти к лестнице. Спустя пять этажей Шпилька, наконец, наткнулась на офис владельца здания. Этаж за тяжёлой железной дверью с магнитным замком был оформлен не скромно-функционально, как офисы. Тут везде красовалась лепнина, дорогие люстры и мраморные постаменты, украшенные вазами с засохшими уже цветами. На полу вместо ковролина — просто ковёр с бахромой по краям. И двери, двери, двери разной степени позолоченности, узорности и стоимости.