— Заварили всё это тогда вы вчетвером, — сказал я и остановился. — Я доделываю то, что начали вы. План в силе. Пока на юге думают, что ты при смерти, ты собираешь своё оружие. Как быстро ты справишься?

— Сложно сказать, — он опустил голову. — Никто никогда такое не собирал. А вдруг, я не смогу и…

— Уже поздно, Лин. Эта штука должна работать. Ты остаёшься здесь и руководишь сборкой. Ты обещал мне построить шедевр, помнишь?

— Да, Громов, — Лин вздохнул. — Построю, да. Сделаю всё, но его построю. И ты удивишься.

— Вряд ли.

* * *

Закончив на заводе, я отправился в старое поместье Соколовых, которое захватил себе ещё осенью. Нужно решить, что делать с этой территорией. Раньше это был мой Малый Дом, но теперь я командую Великим, и нужно назначить нового Наблюдателя. Старая кандидатура пока не подходит.

Сейчас здесь было пустовато. Охрана на юге, как и прислуга. В особняке сейчас жили Климовы и оставшиеся Громовы, женщины, ещё несколько детей и подростков. Некоторых надо будет взять в столицу, пусть готовятся к новой роли. Ведь теперь они не в небольшом клане, а в Великом Доме.

— Дух предка? — мужик с чёрной бородой, охраняющий ворота, вышел мне навстречу. Василий Климов, вспомнил его я. — Мы не ожидали тебя. Мы думали, ты в Мардаграде.

— Я и сам не собирался заезжать, — сказал я. — Но решил зайти, проведать. Где все?

— Женщины, что наши, что Громовы в Нерске. Почти все работают, без дела-то никто сидеть не хочет. А мужики все в армии, в Мардаграде. Вот только меня не взяли, — он вздохнул и постучал прикладом винтовке по ноге. Раздался отчётливый звук дерева по дереву. — Да и за стариком нужно приглядывать. Дед Илья уже совсем плох.

— Я к нему зайду.

Патриарх Климовых, которому было больше сотни лет, уже не вставал с кровати. Я тихо вошёл и сел рядом на деревянную табуретку. Старик спал, укрытый мехами. Рядом с ним на столике стояла чашка остывшего бульона.

— Ты ходишь тихо, Дух предка, — сказал дед Илья. — Но я всё равно тебя слышу. Даже через сон.

— Старики плохо спят.

— Верно, — он открыл глаза и посмотрел на меня. — Наша месть свершилась?

— Я убил всех, до кого дотянулся. Но нужно разобраться ещё кое с кем. Только сначала понять, как они связаны. А потом убить.

— Вряд ли я доживу, — прохрипел Илья. — Я даже не доживу до того дня, когда твои черепахи выйдут из спячки. Однажды, когда я был молод, помогал Матвею вытаскивать из погреба, где они спали всю зиму. Он-то с нетерпением ждал этого дня. Говорил, что ты скучаешь без них.

— А он был прав, — сказал я. — Я их ждал каждую весну. Хотя казалось бы, черепахи, что с них взять?

— Много чего случилось с того времени, — он закашлялся и посмотрел в потолок. — На наш клан напали, многих Громовых перебили, а дух предка вернулся для мести. И теперь он Небожитель и правитель Огрании. Да, жили раньше люди, не то что сейчас. Ты всем показал.

— Врагов ещё много. И не только те, кому я хочу отомстить. Есть и другие. Но я закончу дело.

— Жаль, что я это не увижу. И меня гложет то предательство. Я же сам просил тогда взять предателя с собой. Эх, хоть ты и предок Громовых, но мы ведь тоже твои потомки. И Стас тоже. И как только уродился такой в нашем клане? У нас никогда не было предателей!

Вошла одна из девушек Климовых со светлыми волосами, заплетёнными в косу. Увидев меня, она замерла. Я её не помнил, она не приходила к алтарю.

— Дух предка? — удивилась она.

— Делай, что собиралась, — сказал я. — И меня не бойся.

— Он совсем не ест, — пожаловалась она. — Всё остыло. Я принесу ещё.

— Не хочу я есть, — закапризничал старик. — Убери. Сама съешь!

— Не вредничай, — я посмотрел на него. — Это приказ. Ешь.

— Ну, — он засмеялся. — Тогда я уже никуда не денусь.

Девушка ушла, прикрыв за собой дверь.

— Тебе недолго осталось, — я посмотрел на него. — Я скажу тебе одну вещь. Даже две. Но об этом никто знать не должен.

— Я заберу всё с собой в могилу, — сказал Илья.

— Первая, — прошептал я. — Я не ваш предок. Я проклятый дух, который жил в семье Громовых почти сто лет. Проклятый дух из другого мира, который обрёл пристанище.

— Но как ты попал в нашу свечу? — удивился он.

— Любой дух может оказаться в такой свече. Ты бы удивился, узнай, сколько людей считают своим предком совсем постороннего человека. Но все мы всё равно заботимся о своей семье. Как можем.

— Ты сделал для нас много, — он вытянул скрюченную артритом руку. Я её пожал. Пальцы холодные. — Сделал для нас больше, чем любой предок мог бы сделать. Но кем ты был?

— Я был палачом. И сейчас я занимаюсь своим делом. И не успокоюсь, пока оно не закончится.

— Ты говорил о двух вещах. Какая вторая?

— Ты должен знать ещё кое-что. Чтобы тебе было спокойнее умирать. А может быть, даже захотелось пожить ещё.