Загрохотали автоматы. Не вмешивающиеся в наш бой гвардейцы Таргина начали перестреливаться с моей охраной. Но эти дворцовые увальни в стальных доспехах даже в подмётки не годятся моим проверенным в боях солдатам с современным оружием.

Я напал на Таргина, он уклонился, схватил меня за правую руку… и мы оказались в тронном зале. И я сразу подлетел под потолок, потом врезался в стену, но успел схватиться за огромную штору.

Она начала отрываться, но падение я смягчил.

— Небожители — это моя придумка, — сказал Таргин. — В основе лежит подготовка палачей из нашего с тобой мира. Когда палач умирает, его оружие получает ещё одну душу. И уже эта сплетённая душа переходит к новому палачу.

Плитка из пола начала подниматься. Сейчас меня ждёт новая бомбардировка. Я призвал трофейный щит.

— Но иногда получался брак. Вместо оружия выходило… нечто иное. Силы стихий, ветра, перемещения, телекинеза. Палачи это браковали, но я собирал эти души для себя. И мне стало интересно, что будет, если объединить в одном человеке оружие палача и душу…

— Да заткнись ты уже! — не выдержал я. — И дерись!

— Ты единственный, кто услышит мою историю. Первый и последний.

В меня полетела плитка. Это как под пулемётным огнём. Щит дрожал, меня сносило назад. Но я держался.

— Но я не успел закончить эксперимент, — сказал Таргин, продолжая бросать в меня плитку. — Меня прокляли, убили и изгнали из того мира. И тогда я стал духом. Как ты. В этом месте люди поклонялись нам. А одна семья на юге думала, что я их предок.

— Их убили? — спросил я.

— Да, но перед смертью один из них… погоди, тебе что, это интересно?

Нет. Я переместился и рубанул Карнифексом. Получилось так себе. Но из рассечённого лба Таргина полилась кровь. Только это всего лишь царапинка.

Меня отбросило в сторону, но я успел выставить щит и барьер. Трон Таргина разлетелся на кусочки, но мои и так болевшие кости выдержали. Я пока ещё готов продолжать.

— Я отомстил за них, — сказал он. — Но потом я остался в этом мире. А этот мир… за морем шло развитие, там люди открывали электричество, телеграф, паровые двигатели, а здесь… здесь они ходили в рыцарских доспехах, устраивали турниры, а жили только с сельского хозяйства. Мне пришлось вмешаться.

Автоматные очереди гремели совсем рядом. Дворец трясся. Таргин начал поднимать статуи, стоящие у стен, чтобы швырнуть в меня.

Но стена вдруг с грохотом обвалилась. Белое облако пыли скрыли Таргина из вида, зато я увидел, что сломало нам эту стену.

Пушки боевой ригги Лина нацеливались на ублюдка.

Таргин поднял руки, будто пытался что-то поднять. Орудийные платформы заскрипели, поднимаясь выше.

Сейчас он сломает игрушку Лина.

Я переместился к Таргину, призывая по мечу в каждую руку. Он повернулся ко мне, уклонился от одного удара, но пропустил мой пинок. Я увернулся от удара кулаком, но он схватил меня за руку…

Мы оказались где-то ещё. Тут повсюду алтари предков, но горела только одна свеча. Остальные были пустыми.

Я тяжело дышал. Схватка выматывала. Таргин тоже устал. Но вместо продолжения боя он отошёл к ближайшему алтарю и взял одну из негоревших свеч.

— Я хотел сделать ещё Эссенцию, но у меня осталась одна душа, нужна мне для опытов, — сказал он. — А, я не закончил рассказ. Я пересёк море, нанял там отряд стрелков. А самых способных из них я сделал подобными себе. Я отдал им души, которые забрал с собой в этот мир, которые были сплавлены с моей душой. Оружие и те бракованные способности. Потому что один я бы не справился.

Он переместился, всё ещё держа пустую свечу в руке. Булава разрушила алтарь.

— С силами моих людей, которые почти стали моими детьми, как и их потомки, и с новым оружием, я покорил эти земли. Сюда пришла цивилизация. Но потом всё изменилось.

Свечи поднялись в воздух. Опять бомбардировка. Я призвал щит и ледяной туман, чтобы Таргин не видел, куда я иду. Стало ещё холоднее.

Он был где-то впереди.

— Мои Небожители вместо того, чтобы развивать государство, просто почивали на лаврах. Прогресс остановился. И я не мог это изменить, они были слишком сильны. Я понял одну неприятную вещь — я не могу убить своих детей, наши души связаны. Этим должен был заняться кто-то другой.

Я шёл через туман, ориентируясь на его голос. Из-за мороза пол обледенел, ноги скользили.

— Я пытался с ними покончить, чтобы выбраться из этой ловушки. Твоим предшественником был Чёрный Волк из Сидара, тот самый Небожитель Моктар, дед того, которого недавно прикончили. Когда Небожитель умирает, его душа переходит потомку. Или ко мне, если потомка нет. А потомка ещё надо подготовить.

Он где-то рядом. Я прислушался.

— Тогда же погибла твоя мать. Мать человека, чьё тело ты занимаешь. И её душа ко мне не вернулась, она осталась у тебя. И это для меня было губительным. Я постарел, особенно когда мне пришлось создавать нового Небожителя Дерайга. Того самого Инжи. Ведь их должно было быть восемь, иначе другие заподозрили бы меня.