— Ночное будет хуже, чем у Росы, и со временем станет ухудшаться, если не примешь повторного зелья. А если три раза выпьешь, то оно навсегда останется с тобою, но зелье нужно пить не раньше, чем через год. Всё, я с тобой расплатилась полностью, а вот и сапоги тебе, как ты просил.

Ведьма развернулась и ушла в дальнюю комнату, вернувшись с неказистой на вид обувью.

— На-ко, примерь!

Одев сапоги, Вадим почувствовал, что они сели на ногу, как влитые, но вид у них оказался очень убогим. Какие-то ошмётки кожи свисали, как будто бы он ходил в этих сапогах сто лет и не берёг ни разу. И достались они ему в наследство от прапрадеда. Но внутри всё было прекрасно: нигде не тёрло, не давило, кожа голенища толстая, но мягкая. Подошва на сапогах тоже кожаная, но твёрдая, как дерево.

— А почему они кажутся потасканными и древними? Это что, артефакт минувших эпох?

— Как ты сказал? — заинтересовалась ведьма. — Нет, если бы это был божественный артефакт, то на твои гроши никто бы и не посмотрел. И твой жалкий золотой не оплатил бы и стежка на их голенище. Они выглядят нарочито старыми, чтоб лихой народец не обращал внимания, и не сняли их с тебя при первом удобном случае. А так, смотришь, что разваливаются, так зачем брать? Не волнуйся, они долго тебе прослужат. Клялись и божились лесовики, что честь по чести их ваяли. Доверия они заслуживают. Ладно, теперь точно всё. Иди наверх, проверь своё ночное зрение и ложись спать.

Вадим кивнул и полез наверх. Вслед за ним неожиданно для обоих рванула и Роса.

— А ты куда? — очутившись на чердаке, спросил у девушки Вадим.

— С тобой! Ты ведь ещё не ложишься? А мне скучно.

Вадим прислушался. Внизу всё тихо, ведьма никак не отреагировала на этот поступок внучки, занявшись своими делами.

— Ну, хорошо… Ты же побудешь и уйдёшь?

— Конечно, утром, вместе с тобой.

— Гм.

— Без всяких «гм»! Я лягу рядом, чтобы не проспать, и чтобы ты успел собраться.

— Рядом⁈

— Да. А ты что, против?

— Как бы нет… но как бы парень с девушкой не спят вместе, пока они, ну это… — Вадим стушевался, не решаясь произнести вслух то, о чём думал.

— Я просто рядом лягу или недалеко, здесь сено лишь на твоей постели, так что тебе придётся подвинуться.

— Я, наверное, спать буду в другом месте, — с опаской сказал Вадим.

— Зачем? Ты меня боишься? Не бойся, я не нападу на тебя, и оборотни с людьми не вступают в отношения.

Вадим, глядя на неё, готов был поспорить, но промолчал. Он одновременно чувствовал необъяснимую радость и опасался подвоха. Да и странно ему не опасаться, когда девушка-оборотень сама лезет к тебе в постель.

— А давай в окошко посмотрим? Смотри, уже совсем стемнело.

Вадим бросил взгляд на окно и согласился с девушкой. Подойдя к окну, он выглянул наружу. Чернильная летняя тьма уже опустилась на землю, укрывая всё вокруг тёмным пологом, но нисколько не мешала Белозёрцеву рассматривать окрестности. Всё казалось непривычным и предстало не в серо-зелёном цвете, с яркими пятнами теплокровных, как в приборе ночного виденья, а в каком-то черно-сером. И видно всё отлично, просто великолепно.

Вдруг его внимание привлекли появившиеся на краю поляны шакалы. Несмотря на то, что они все чёрного цвета чёрными, Вадим их прекрасно рассмотрел и тут же получил тычок под рёбра.

— Не высовывайся, — недовольно шикнула на него девушка, занимая место у окна. — Да, нашли всё же. Это ищейки, их немного. Сейчас всё разнюхают и побегут на доклад, к утру здесь будет вся стая во главе с погонщиками, но мы успеем уйти.

— Откуда знаешь?

— Чувствую. Следы твои я замела, и не я одна. Они что-то уловили, но понять не могут. Сейчас пошастают, вынюхают, сообразят и тогда уж побегут. Время у нас есть.

— Тогда мне надо подготовиться. Взять запас еды и мешок свой собрать.

— Собирай, а еду я тебе принесу.

Собирался Вадим недолго, вскоре пришла Роса и принесла запас еды. Уже можно было ложиться спать, но не спалось. Взяв в руки маленький точильный камень, Вадим стал водить по нему лезвием кинжала. Роса, покрутившись ещё на чердаке, сбежала вниз.

Вскоре кинжал заблестел остро заточенной кромкой лезвия. Следом за ним в ход пошёл и палаш. С чёрным лезвием оказалось намного труднее, но всё же Вадим смог и его заострить. Правда, кромка лезвия не заблестела, а так и осталась чёрной. Возможно из-за того, что клинок теперь стал магическим.

За окном и на чердаке сгустилась тьма, но отныне это Вадима не беспокоило. Полученное с помощью бабкиных зелий ночное зрение, позволяло всё прекрасно видеть и невооружённым взглядом. Не дождавшись девушку (а ведь обещала!), он лёг на душистое сено и попытался уснуть.