Вадим огляделся в недоумении и увидел на другой стороне площади, прямо напротив себя, вывеску с характерным щитом. Неизвестно почему, но купец его ввёл в заблуждение. Повернувшись, Вадим быстро пересёк площадь и вошёл в оружейную лавку. Здесь, благодаря не полностью зашторенному окну, что выходило на площадь, царил таинственный полумрак.

На этот раз за прилавком сидел человек с настолько колоритной внешностью, что не угадать в нём немца было просто невозможно. Характерная национальная выправка и жёсткие, сухие черты лица выдавали в нём не просто иностранца, а именно германца.

— Что угодно? — неприветливо спросил он почти чисто.

— Вы — Вернер? — на всякий случай уточнил Белозёрцев.

— Да, — ответил немец и непроизвольно оглянулся, но, не обнаружив никого позади себя, с интересом посмотрел на Вадима.

«Что опять не так-то? — мысленно возопил Белозёрцев. — А-а-а, опять эти грёбанные, вбитые в подкорку правила приличия! „Ты“, „вы“! Я, короче, из Литвы! Мне можно!». Вслух же произнёс.

— В лавке с готовым платьем мне сказали, что вы находитесь рядом.

— А, это Женес, он плохо говорит по-русски. Так чего вы хотите купить?

На слове «вы» германца перекосило и, как он ни старался, вышло всё равно «ви». Не даётся им русский, крючит их от него!

— Мне нужен пистоль и пищаль. Если этот товар есть, то к нему пулелейку, свинец и порох.

— Есть, — кивнул Вернер, — есть и пистоль, и писчаль. Но дорого.

— Сколько?

Только бы не заржать! «Писчаль» — это печаль!

— Пистоль стоит два талера и шесть грошей, короткая писчаль — три талера ровно. По пороху и свинцу разговор отдельний, если ви купите первое или второе, если оба предмета, то будет дешевле или пулелейка бесплатно.

— Угу, дорого.

— Не дороже жизни, — почти без акцента ответил иноземец. — Ви же не просто так ко мне пришли? Значит, есть нужда. А есть нужда, значит, будут и деньги.

Вадим поморщился, торговец был прав. И нужда, и деньги.

— У меня мало денег, хватит только на пистоль. Могу я увидеть его?

— Я, яволь, — Вернер наклонился под прилавок и вынул оттуда два плоских деревянных ящичка. Один был побольше и подлиннее, другой чуть ниже и короче.

— Вот, можете вибирать.

Вадим открыл боксы. В одном ящичке, что поменьше, лежал средних размеров пистоль, даже на взгляд довольно приличного качества, а вот во втором находился поистине великолепный экземпляр немецкой оружейной мысли! Им оказался пистоль с более длинным стволом, но гораздо тоньше и лучше сделан. Вадиму захотелось купить именно его.

— Сколько стоит вот этот? — и Вадим ткнул пальцем в тот, что побольше.

— Короткий — ровно два талера, кавалерийский — два талера и шесть грошей. И это потому, как последний.

Вадим вздохнул и полез за пазуху. Наружу был явлен заветный кошель, оттуда вывалились два полученных от Питирима талера и, тихо звякнув на прощание, исчезли в цепких руках купца. Туда же канул и шостак. Кошель оставался ещё полным, но мелкими монетками.

— Забирайте, он ваш. Я смотрю, вам можно предложить и всё остальное?

Вадим кивнул.

— Пулелейка — один грош, свинец в слитке — два гроша, отдельно пятьдесят пуль — два гроша. Порох на вес, на пятьдесят вистрелов — пять грошей, на сто вистрелов — девять грошей.

Вадим снова молча кивнул и отсчитал гроши за пулелейку, свинец, пули и порох на сто выстрелов. Больше ему пока было не надо, да и носить за собой тяжело. Свинец он купил, чтобы постепенно разобраться с тем, как лить пули нужного калибра. А готовые пули нужны уже сейчас. Подумав, он добавил ещё денег за порох на сто выстрелов, а то где потом купишь?

Вернер молча сосчитал серебро и, сграбастав монеты в ладонь, осторожно ссыпал в свой кошель. После этого он вышел и принёс всё купленное.

— Я вижу, у вас нет денег на писчаль?

— Нет, — помотал головой Вадим.

— Ну, что же, ми всегда ради вам в нашей лавке. Удачной охоти на мертвецов. И в знак признательности возьмите вот этот шомпол и рабочее масло. За пистолем нужно хорошо ухаживать, чтоби он вас не подвёл в самий важний момент.

Вадим откровенно ржал, правда, мысленно! Сложно не смеяться над несчастными потугами иноземца, так старательно воспроизводящего, казалось бы, простую русскую «ы». Губы германца растягивались, вибрировали, но с немецкой пунктуальностью выдавали не «ы», а неизменную «и».

Тем не менее, Вадим с благодарностью принял от Вернера оба предмета и уложил их в тот же мешок, куда убрал ранее порох и свинец. Туда же он спрятал и ящик с оружием: не стоило его светить перед всеми на улице. У Вадима ещё оставалось неотложное дело, а вот где он будет ночевать, парень пока не знал.

Белозёрцев почти уже вышел из оружейной лавки, когда взгляд наткнулся на необычный арбалет, что висел на стене.

— А это у вас арбалет?

— Ви хотите себе купить оружие подешевле?

— Хотелось бы, но арбалет долго заряжать и бьёт он слабее. А сколько вы за него просите?