Остаток недели пролетел незаметно. На работе был постоянный завал из-за подготовки сразу двух газет, а особенно после того, как я претворил в жизнь план Поликарпова — подразнить затихшего «Правдоруба». В очередной вечерке мы дали анонс, объявили о расширении, еле втиснув все, что планировали поставить на полосы. И уже к концу рабочего дня, едва газета успела выйти из типографии и еще даже не высохла, телефон в приемной буквально обрывали настойчивые желающие. Чувствую, в понедельник мы будем просто разгребать заявки на вступление в клуб с подписными листами — идея с пятьюдесятью подписями уже и так ушла в народ благодаря Трофиму-Душеведу. Он, кстати, пришел в редакцию на следующее после злополучного заседания утро и принес подтверждение своей нужности и полезности. И не один, а за компанию с Электроном Валетовым, активно продвигавшим внеземные контакты, лозохождение и прочие адовые темы.

Параллельно я вместе с Кларой Викентьевной подал три заявки на создание народных дружин — от «центральных» спортсменов, «зареченских» и «химиков». При этом еще нужно было время от времени заниматься и нашим редакционным патрулем, а то я и так слишком много навалил на своих помощников, Доброгубова и Бульбаша. Они, конечно, не против и все понимают, вот только наглеть тоже нельзя.

Еще ведь и Зоя Шабанова взяла бюллетень после аварии, так что мне приходилось рулить как основным изданием, так и вечеркой. Хорошо, что у меня был Бульбаш, да и Бродов Арсений Степанович, начавший было играть в редакционного вольнодумца, увидев, что я зашиваюсь, взялся за ум и просто тоже стал помогать. Без них обоих я бы, конечно, не справился, и мои старички меня откровенно выручили.

Небольшая проблема возникла с Аглаей — не желая ее волновать, я поначалу хотел скрыть факт аварии, благо сам я в ней не пострадал и даже царапины не получил. Вот только я совершенно не учел, что моя девушка не только работала в поликлинике, но и трудилась на скорой. И, разумеется, она очень быстро узнала о происшествии с редакционной «Волгой» от знакомых фельдшеров.

Как она тогда посмотрела на меня, вернувшись домой! Пронизывающе и словно бы готовясь испепелить. Я понял, что делать вид, будто ничего не произошло, не получится, и хотел было уже все выложить… Но Аглая спокойно и обстоятельно рассказала детали сама, а заодно описала с присущим всем медикам здоровым цинизмом то, от чего меня уберегла рука провидения. А потом собрала и выставила на стол небольшой комплект первой помощи. На мою попытку возразить, что в «Волге» присутствует обязательная аптечка, девушка резонно заметила, что перемещаюсь я по городу не только в машине. Неприятные же случайности и вовсе могут застигнуть когда угодно, в самом неподходящем месте и еще менее неподходящее время. Так что теперь в моей рабочей сумке имелся жгут, а еще марля, йод и грамицидин С — проверенный еще во время Великой Отечественной антибиотик наружного применения. И уже потом, сыграв по обыкновению в строгого доктора, Аглая опять стала не только заботливой, но и нежной: крепко меня обняла и безапелляционно заявила, что я должен быть готов позаботиться о себе и тех, кто окажется рядом. Раз уж решил рисковать здоровьем и жизнью.

Так выяснилось, что и о побоище возле ДК ей тоже было известно. Быстро же по городу разошлись слухи. Признаться, я опасался, что Аглая меня не поймет, заставит отказаться от дискуссионного клуба, не подвергать себя и других опасности… Вот только и сама она была влюблена в профессию, причем довольно рискованную, если брать «скорую», и потому девушке даже не потребовалось ничего объяснять. И пока мы весь следующий час не отлипали друг от друга, расслабляясь и снова переживая сегодняшний день, я осознал: близкие люди потому и близкие, что на них можно положиться. Счастье в паре умножается надвое, а проблемы, наоборот, делятся пополам.

Краюхин к себе вызывал, настоятельно просил быть поосторожней. Спросил, как бы между делом, не испугался ли я, и потом еле заметно выдохнул, когда я ответил отрицательно. Все-таки Анатолий Петрович сам держал кулаки за наш эксперимент, и его поддержка меня радовала. Пару раз мы встречались и с Поликарповым, правда, ничего принципиально нового он не сообщил. Исполнителей нападения не нашли, зато милиция перевыполнила план по задержанию всяких жуликов — сыщики буквально перетрясли все катраны, обнаружили тайные квартиры беглых зеков и заодно закрыли несколько древних «висяков». Так что хоть какая-то польза от того странного вечера получилась — в городе преступности стало поменьше.

Ничего не прознали и мои спортсмены. Лишь еще раз прошерстили собственные ряды и окончательно убедились, что никто из всех трех команд (не хочется мне называть их «группировками») не участвовал в провокациях. Впрочем, оставались еще «хулиганы», и вот тут пока что вышла заминка. Загораев вышел на одного из их лидеров по кличке Сивый, тот долго отнекивался, всячески избегал встречи и вообще вел себя довольно подозрительно. А потом, уже к вечеру воскресенья, Вовка позвонил мне на домашний телефон и сообщил, что Сивый готов встретиться и все обсудить. Завтра, то есть в понедельник, двенадцатого января.