Смотри-ка, следы. Волчьи? Или собака умудрилась сюда забрести? Отец, помнится, учил отличать. У пса след более разлапистый, у волка более узкий. Еще у волка два передних пальца выдвинуты так далеко вперед, что целиком оказываются впереди боковых. Да и цепочка следов не зигзагом, а прямая. Точно волк. А чего он один? Больной? Больной зверь – это плохо, тогда на всякий случай нужно доложить, как добегу.

Жуков постарался сконцентрироваться, но получилось плохо, больно уж много произошло за последнее время событий. И приезд к ним в гости аж самого начальника Генерального штаба был среди них для Ивана, пожалуй, самым малозначительным.

Сказал бы кто такое в прошлом году, опять бы не поверил. Не жизнь, а сказка. И ладно бы дело ограничилось только общей фотографией курсантов с Георгием Константиновичем, что само по себе достойно того, чтобы внукам рассказывать.

А его Командир лично товарищу Жукову представил. «Вот, Георгий Константинович, Иван Жуков. Пока сержант, но парень толковый, смекалистый, хваткий. И главное, поле боя видит». Генерал армии руку простому сержанту крепко пожал, покивал и посмотрел так со значением. Аж сейчас мурашки по спине побежали.

Правда, из его взвода товарищ Жуков и Игорю Белову руку пожал. А как иначе, Белый свой в доску, проверенный кадр. И в Зимнюю, считай, вместе с Командиром воевал. Да и взводный он надежный, как штык от трехлинейки.

Игорь тогда посмотрел на него, словно хотел сказать: вот, мол, не ты один такой особенный. М-да… Жаль…

В какой-то момент честолюбие Игоря оказалось сильнее нашей дружбы. Не смог спокойно на мои успехи смотреть. И опыт боевой, и то, что взвод один из лучших – его заслуга, а хвалят меня. Да и не в похвале дело, видно же, кто из нас чего стоит. Не было бы меня, близко бы никто с ним не сравнился: грамотный, упорный, харизматичный. Ишь какие я теперь слова знаю. М-да… Харизматичный. А тут я такой… рыжий. И на Мэй он неправильно смотрит. Плохо смотрит. Или это я уже сам себя накручиваю?

Нет, все-таки надо отдать Белому должное. Завидует, но зависти своей воли не дает. Не придирается или еще как-то службу мне усложнить не пытается. Отношения у нас, можно сказать, остались, какие и были. Только вот шутки стали у Игоря злые, язвительные, да душевная связь, что у нас в начале службы образовалась, пропала навсегда. Боевой товарищ – да. Друг – нет.

Ладно, не будем о грустном. С Белым наши пути-дорожки завтра в любом случае на время разойдутся. Фотокарточка, где сержант Иван Жуков с генералом армии Жуковым Георгием Константиновичем вместе запечатлены, отправлена родне. Потом, как домой попаду, буду ахи-охи слушать. А вот показательный бой на шестах, устроенный в честь приезда высокого гостя Мэй с Юи, наверное, все смотревшие без исключения до конца жизни помнить будут.

Когда девушки вышли на импровизированную сцену, зрители ахнули. Юи Мэнчжоу была облачена в черное облегающее трико с белой аппликацией в виде журавлей, а Лин Мэй красовалась в традиционном китайском платье ханьфу, белоснежном как снег, с ярко-красной оторочкой и вышивкой, выглядевшей издалека как пятна крови. У обеих в руках было по боевому шесту алого цвета, в длину немного превышающему рост самих девушек.

Девушки на восточный манер поклонились присутствующему на представлении высокому гостю, потом друг другу, сделали по легкому шажку, сближаясь… И понеслось. Уже меньше чем через минуту Иван, да, судя по бушевавшим эмоциям, и все остальные, забыли, что бой ненастоящий.

Китаянки как наскипидаренные скакали по сцене, одновременно выделывая просто невероятные акробатические номера. И главное, ни на секунду не прекращая обмениваться ударами. Выпады и контрвыпады следовали безостановочно. Уколы из немыслимых позиций парировались такими же невероятными блоками.

Белое с черным соприкасалось, поглощая друг друга, и мгновенно разлеталось вновь, как будто не подчиняясь законам Вселенной. А довершали картину какие-то завораживающие инфернальные узоры, которые на этом постоянно меняющемся черно-белом фоне рисовались мелькавшими на границе восприятия алыми шестами.

Бой закончился внезапно, девушки скрестили свое оружие, отскочили друг от друга и замерли. А потом медленно, церемониально поклонились на четыре стороны света и, не сумев сдержать смех, под бурные восторги зрителей упорхнули со сцены.

А пока мы, курсанты и большая часть наставников, наслаждались зрелищем, предавались безделью и вообще радовались жизни, руководство бригады и товарищ Жуков обсуждали разные важные дела. В том числе и напрямую касающиеся нашей дальнейшей судьбы. Разумеется, не нашего ума дело, о чем там они говорили и что решили. Но одно решение отразилось на нас, курсантах, практически сразу.

Информация была не для наших ушей, но тем не менее уже на следующий день все знали, что следующий набор слушателей кратких курсов будет запредельным. Руководство, наплевав на секретность, в открытую говорило об уплотнении и занялось инспекцией пустующих зданий. Повариха требовала еще одну столовую и минимум двух нормальных поваров в помощь. На электроподстанции начались какие-то работы, сопровождающиеся перманентным матом.