От таких логических заключений сердце Ивана еще раз бухнуло, и вселенная снова перевернулась, вставая на свое исконное место. Жук огляделся и с удивлением понял, что, думая о Мэй, сам не заметил, как перемахнул ручей. До финальной схватки оставалось пробежать каких-то двести метров сквозь островок молодых березок, отвоевавших себе место среди моря дубов и вязов. Березы практически примыкали к обжитой зоне, и несколько тропинок, смыкаясь, образовывали настоящий тракт.

Иван опустился на одно колено, приняв позу бегуна перед низким стартом, и начал гипервентиляцию легких, одновременно стараясь понизить артериальное давление и войти в боевой транс.

– Пять… четыре…

Жук сосредоточился на цифрах, убирая из головы мысли и эмоции.

– …Три… два…

Надпочечники выбросили в кровь первую порцию гормонального коктейля из кортизола, норадреналина и адреналина.

– …Один…

Зрачки расширились, автоматически перенеся фокусировку на отдаленные предметы, а фокус восприятия, наоборот, сжался, концентрируя внимание прямо перед собой.

– Ур-ра!

Слово-триггер мгновенно заставило тело вскочить на ноги.

Но сержант, вопреки ожиданиям, не бросился бежать сломя голову, а, наклонив корпус и прижав подбородок к груди, начал медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, идти вперед. Сделав несколько шагов, Жук резко выдохнул и с размеренной основательностью бездушного механизма начал плавно ускоряться.

Когда бежать оставалось от силы несколько десятков шагов, на черно-белом фоне мартовского леса мелькнуло темно-красное пятно цвета спелой вишни. Надпочечники выдали новую порцию гормонального коктейля, на этот раз состоящего в основном из норадреналина, стараясь за оставшиеся секунды бега вывести организм к оптимальному для боя состоянию. Иван неосознанно то ли захрипел, то ли зарычал и, выбивая сапогами крошки снега, устремился к цели.

– Командир? – Слабая тень удивления пробилась через толстый слой ледяного спокойствия. Впрочем, мнимое безразличие не помешало мозгу, подстегнутому правильными гормонами, начать с бешеной скоростью просчитывать варианты схватки.

«У него травмирована левая нога, значит, атаковать нужно слева. Ложный выпад справа и атака с другого направления». В голове Жукова, сменяя друг друга, проносились мыслеобразы. Мозг работал на пределе, стараясь успеть выработать единственно верное решение, пока ноги Ивана пожирали последние разделяющие соперников метры.

«Он знает, что я знаю о травме. Он ожидает атаки со стороны поврежденной ноги. Значит, единственный шанс – с ходу ударить туда, куда не ожидает. Показать, что удар ложный, а самому сразу врезать со всей силы».

Сержант вплотную приблизился к уже давно ожидающему его Командиру. Успел увидеть диссонирующую с ситуацией легкую улыбку на его лице и глаза, излучающие космическое спокойствие и непоколебимую уверенность. И сделал выпад.

2 апреля 1941 г. Москва. Метрополитен, станция «Комсомольская»

Старший сержант Иван Жуков, стараясь не крутить по сторонам головой, вошел в вагон московского метрополитена. Как ему объяснили сослуживцы, первая ветка, как будто специально для Ивана, пересекала под землей всю Москву, соединяя Киевский вокзал (куда он и держал путь) с площадью трех вокзалов, и заканчивалась в Сокольниках.

Хотелось, конечно, увидеть Кремль, Мавзолей, где лежит вождь мирового пролетариата, храм Василия Блаженного, да и просто побродить по столице. Но, видно, не в этот раз, поезд ждать не будет.

Ивану повезло: хотя станция «Комсомольская» была на линии третьей по счету, вероятно, по причине рабочего времени в вагоне еще оставались свободные сидячие места. А как любит повторять Тор, лучше плохо сидеть, чем хорошо бежать. Да и сидеть было очень даже неплохо, мягкие кожаные диванчики совсем чуть-чуть уступали креслам в их конференц-зале.

«Как же меня так угораздило-то?» Поставив фибровый чемоданчик между ног и умостив на коленях вещмешок, теперь уже старший сержант прикрыл глаза и мысленно переместился на несколько дней назад, в прошлое.

Открыв глаза, Иван увидел небо. Лазурно-голубое, с белыми островками облаков, уже по-настоящему весеннее мартовское небо. Точно такое же, как было несколько секунд назад. Затем в поле зрения появились здоровенные сапожищи, из которых куда-то в небо уходили колонны ног. Где-то еще выше, по идее, должны были быть туловище и голова.

Принимая во внимание все вышесказанное, получалось, что Иван лежал спиной на земле, то есть на снегу, и смотрел в небо. А рядом кто-то стоял, вероятнее всего Командир.

– Жук, хорош лежать, жопу отморозишь.

Точно, Командир. Иван сжал протянутую ладонь и упруго вскочил на ноги. Прислушался к ощущениям. Болел затылок, но терпимо. Впрочем, самочувствие Жукова сейчас интересовало постольку-поскольку. Сейчас намного важнее…

– Ну ты неистовый, боец невидимого фронта, – не давая Ивану закончить мысль, рассмеялся Командир. – Налетел, как басурман какой, с ног чуть не сбил. Шапка вот из-за тебя в снег упала.