– Говорили, товарищ старший майор!

– Я тебе еще раз скажу. Не забывай об этом ни на миг. Специалисты утверждают, что Самойлов знает по крайней мере о некоторых агентах НКВД, внедренных в его бригаду, и особо не переживает по этому поводу. Но человек, передавший информацию о художествах майора в Москву, вскоре подорвался на самодельном взрывном устройстве. Расследование показало, что это сделала одна из банд польских националистов. Что ж, как говорится, на войне иногда стреляют, дело закрыто, к майору никаких вопросов ни у кого не возникло.

– Но у вас, Павел Михайлович, тем не менее есть сомнения.

– Да. Все самодельные, да и не самодельные мины можно условно разделить на два типа. Первый – это взрывные устройства, как правило на основе фугасных боеприпасов, или противотанковые мины. Заряд – несколько килограммов тола. Человека подрыв такого заряда разнесет в клочья. Второй тип мин, независимо от способа производства, направлен на повреждение нижних конечностей наступившего. Как правило, взрывчатки хватает оторвать стопу и повредить вторую ногу, типа нашей мины ПМД-6, в которой тротила всего двести граммов. Понятна моя мысль?

– Да, понятна. Если уж фугасом, то накрыть целое отделение, а одному и оторванной ступни хватит.

– Так вот, агенту оторвало ноги практически полностью, ну и… хозяйство.

– Могло быть и случайно – кто там этих поляков взрывному делу учил?

– Может, и так, но ты все равно будь предельно осторожен. А то опера московские тоже думали, что на рядовое задержание едут.

– А разве не так?

– Тут дело в психологии. Милиционер или сотрудник госбезопасности всегда охотник, а преступник – всегда дичь, даже если он пока всего лишь подозреваемый. Конечно, даже заяц, если его в угол зажать, будет огрызаться, так же и бандиты могут и убить, и ранить, но цель у них всегда одна – скрыться. Согласен?

– Разумеется.

– Вот и товарищи из Москвы так думали. Только ехали они на задержание, а приехали на войну. Ну и форс столичный их подвел.

– Как это?

– Как? А просто. Приди они хоть в штаб фронта, хоть к Жукову, предъяви полномочия, и никуда Самойлов бы не делся, козырнул и отправился бы в Москву, а там за такие художества и под трибунал. А эти «лучшие московские спецы», – выделил интонацией свое пренебрежение Фитин, – решили местным класс показать. Двенадцать лбов прилетело, надумали одновременно провести жесткое задержание Самойлова и еще троих его бойцов. А что? Где они появятся – известно, фото есть, по три опера на одного человека. Что им может эта пехота противопоставить? Долбодятлы! Это, кстати, слово из лексикона майора.

У Самойлова был коридор на границе, переходили в цивильном, переодевались в немецкую форму и расходились, чтобы в условленное время встретиться снова. Опять переодевались, переходили границу и уже в безопасном месте переодевались в свою форму. На заметку: агентов, где они переодевались, ни на нашей стороне, ни на немецкой он так НКВД и не передал. В общем, парни, сами натасканные как диверсанты и привыкшие головой на триста шестьдесят градусов крутить, москвичей срисовали на раз. Те почему-то решили, что, сняв форму, они на фоне местных жителей совсем не выделяются. Ну и пошли следом, как им казалось, незаметно, каждый за своим объектом. Дальше все прошло по одному сценарию и даже без мордобоя. «Лежать! Мордой в пол! В пол, я сказал! Кто ты? Опер из самой Москвы?! Кого ты лечишь? Документы, говоришь, есть? А ты в курсе, что мы в Брест-Литовске? Тут за деньги можно достать если не всё, то очень многое. Я те сам через десять минут принесу какие хочешь документы. Шагай в комендатуру, там разберемся, опер ты или шпион немецкий».

– Не понял, Павел Михайлович.

– А что тут непонятного. Пока самойловские всем помогали, их там каждая собака в лицо и по походке запомнила. Заметили слежку, незаметно подали сигнал патрулю. Комедачи москвичей мордой в пол и уложили. И так во всех четырех случаях, как под копирку. А бойцы майора еще и проследили, чтоб их на месте не отпустили, а поместили под замок и связь не давали. Хитрая сволочь. Ты понял вообще, что он сделал?

– Не совсем.

– Он не просто этих дятлов на посмешище выставил. Самойлов все так обставил, что о том, как они лажанулись (еще одно майорское словечко), узнало и командование наших войск в Польше, и вся верхушка НКВД.

– А зачем ему это?

– Обратил на себя внимание на самом верху и показал свой потенциал. Из Москвы это выглядело так, что его четыре бойца двенадцать обученных спецов взяли. Решали бы с ним в обычном порядке, точно бы дело трибуналом кончилось, а так его сам товарищ Берия принял. Принял и выслушал.

– И?