Например, американские студенты полагают, что будут жить дольше, разводиться реже

и путешествовать по Европе чаще, чем среднестатистическое большинство[27]. Вероятность

того, что у них родятся одаренные дети, появятся собственные дома, а их фотографии опуб-

ликуют в газетах, они оценивают выше, чем вероятность будущих сердечных заболеваний,

венерических болезней, проблем с алкоголем, автокатастроф и переломов. Американцы всех

возрастов полагают, что их будущее – это улучшенное продолжение настоящего[28], и хотя

представители других наций не столь оптимистичны, они тоже склонны воображать свое

19

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

будущее более светлым, чем у прочих себе равных[29]. Эти чересчур оптимистические пред-

ставления о собственном будущем разрушить нелегко: люди, пережившие землетрясение,

на какое-то время начинают более трезво оценивать риск погибнуть в результате очередной

катастрофы, но уже через пару недель возвращаются к прежнему, ни на чем не основанному

оптимизму[30]. В действительности события, противоречащие нашим светлым ожиданиям,

порою делают нас  бóльшими, а не  меньшими оптимистами. Как показывают исследования,

люди, болеющие раком, оценивают свое будущее более оптимистично, чем здоровые[31].

Конечно, упорно создаваемое нашим мозгом будущее – это не всегда вино, поцелуи и

свежие устрицы. Оно частенько предстает приземленным, скучным, унылым, неприятным

и даже откровенно пугающим, и у тех людей, которым хотелось бы найти способ перестать

о нем думать, оно обычно вызывает  тревожность, а не приятные чувства. Нас словно что-

то принуждает порой (точь-в-точь, как тянет покачать языком расшатавшийся зуб) вообра-

жать себе всяческие трагедии и несчастья. По пути в аэропорт мы рисуем себе вариант буду-

щего, в котором самолет улетает без нас и встреча с важным клиентом срывается. По пути

на званый обед мы рисуем себе вариант будущего, в котором все гости вручают хозяйке по

бутылке вина, а мы стоим в растерянности с пустыми руками. По пути в медицинский центр

мы рисуем себе вариант будущего, в котором врач, просмотрев рентгеновские снимки наших

легких, хмурится и говорит что-нибудь зловещее, например: «Что ж, у вас остается следую-

щий выбор…» Подобные картины пугают нас – по-настоящему пугают, так почему же мы

продолжаем их создавать?

На то имеются две причины. Первая такова: предвидение неприятных событий может

ослабить их воздействие. К примеру, во время исследования добровольцы подвергались 20

ударам током, о каждом из которых их предупреждали за три секунды[32]. Часть испытуе-

мых (группа высокого напряжения) подвергалась 20 сильным ударам в правую лодыжку.

Другая часть (группа низкого напряжения) подвергалась трем сильным ударам и 17 сла-

бым. Несмотря на то что участникам группы низкого напряжения доставалось меньше вольт,

сердцебиение у них было чаще, они обильнее потели и боялись каждого следующего удара

сильнее, чем участники группы высокого напряжения. Почему так? Да потому, что они под-

вергались ударам током разной силы в разное время и не имели возможности предвидеть

будущее. Из чего следует, что три сильных удара, которые невозможно предвидеть, более

болезненны, чем 20, которые предвидеть можно7.

Вторая причина, по которой мы мучаем себя, воображая неприятные события, такова:

страх, беспокойство и тревожность нам полезны. Драматизируя последствия неправильного

поведения, мы побуждаем коллег, детей, супругов и домашних животных поступать пра-

вильно. Точно так же мы побуждаем к разумным действиям и себя, воображая все те непри-

ятности, которые ожидают нас назавтра, если сегодня мы перегреемся на солнце или объ-

едимся пирожными. Предвидение таким образом становится «предупреждением»[33], цель

которого – не предсказать будущее, а предотвратить его, и исследования показывают, что

такая  стратегия  часто  становится  эффективным  способом  заставить  человека  вести  себя

предусмотрительно и разумно[34]. Короче говоря, порой мы воображаем мрачное будущее

именно для того, чтобы ничего подобного не произошло.

7 Поскольку речь зашла об ударах током, самое время объяснить, что подобные психологические эксперименты всегда

проводятся в строгом согласии с этическими правилами, установленными Американской психологической ассоциацией и

должны быть одобрены университетским комитетом до осуществления. Добровольцев в обязательном порядке предупре-

ждают о любой опасности, которая способна угрожать их здоровью и чувствам, и они имеют возможность прервать экс-

перимент, когда пожелают, не боясь никаких взысканий. Если в целях эксперимента им дают какую-то ложную информа-