ровали свои предприятия и могут теперь использовать вас и вашу семью, точь-в-точь как

используют машины и лошадей. Вы отдаете свое время маленькой газете, требующей соци-

альной справедливости, но вы неглупы и понимаете, что ваши статьи ничего не изменят:

фабрики будут по-прежнему без передышки производить бумагу, производить свинину, про-

64

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

изводить трактора и выплевывать на улицу измученных рабочих, чьи кровь и пот питают

двигатели производства. Вы – никто и ничто. Добро пожаловать в Америку. Однажды вече-

ром на Хеймаркет-сквер вспыхивает ссора между заводскими рабочими и полицейскими.

Вас не было рядом в тот момент, когда кто-то бросил бомбу, но во время облавы вас аресто-

вывают вместе с другими «анархистскими лидерами» и обвиняют в руководстве мятежом.

Ваше имя вдруг оказывается на первой полосе всех ведущих газет, и у вас появляется три-

буна, с которой вы можете всенародно высказать свои убеждения. Когда судья на основании

лжесвидетельства приговаривает вас к смертной казни, вы понимаете, что этот постыдный

момент сохранится в истории, что вы станете известны как «хеймаркетский мученик» и что

ваша казнь поможет расчистить путь для тех реформ, которых вы так жаждали, но были не в

силах осуществить. Через несколько десятков лет Америка будет гораздо лучше, чем сего-

дняшняя, и сограждане склонят перед вами головы, чтя вашу жертву. Вы – человек не рели-

гиозный, но в эту минуту вы невольно вспоминаете Иисуса на кресте – ложно обвиненного,

неправедно осужденного и жестоко казненного, отдавшего жизнь ради того, чтобы великая

идея осталась жить в веках. Готовясь умереть, вы, конечно, не спокойны. Но в некоем высо-

ком смысле этот миг – удача, кульминация мечты. Можно даже сказать, счастливейший миг

вашей жизни.

Перейдем ко второй истории. Рочестер, Нью-Йорк, 1932 г., разгар Великой депрессии.

Вы – старик 77 лет, который провел жизнь, строя свою империю, развивая технологии и под-

держивая деньгами библиотеки, симфонические оркестры, колледжи и зубоврачебные кли-

ники, облегчившие существование миллионов людей. Самые счастливые часы вы провели,

изобретая фотокамеру, посещая европейские музеи, охотясь, ловя рыбу и плотничая в своем

домике в Северной Каролине. Но из-за болезни спины вы больше не можете вести активную

жизнь, которая приносила вам такое удовольствие, и каждый день, проведенный в постели,

кажется вам насмешкой над тем пылким человеком, которым вы когда-то были. Добрые дни

миновали, а все последующие будут делать вас только дряхлее. И однажды в понедельник вы

садитесь за письменный стол, открываете колпачок любимой авторучки и пишете следую-

щую записку: «Дорогие друзья, мое дело завершено. Чего еще ждать?» Затем вы выкурива-

ете сигарету и, получив от нее удовольствие в последний раз, гасите ее и приставляете ствол

люггера к своей груди. Врач объяснил вам, где находится сердце, и вы чувствуете в этот

момент, как оно колотится у вас под рукой. Готовясь нажать на курок, вы, конечно, не спо-

койны. Но в некоем высоком смысле вы осознаете, что этот единственный точный выстрел

позволит вам расстаться с прекрасным прошлым и избежать горького будущего.

Продолжим. Эти подробности жизни Адольфа Фишера и Джорджа Истмена точны, но

суть на самом деле заключается не в этом. Она – в том, что, как существуют вечеринки и спа-

гетти, которые вам нравятся, и вечеринки и спагетти, которые вам не нравятся, также суще-

ствуют и определенные обстоятельства бытия богатым и бытия казненным, которые делают

первое менее замечательным, а последнее – менее ужасным, чем мы могли бы ожидать, будь

эти обстоятельства другими. Реакции Фишера и Истмена показались вам такими неправиль-

ными по единственной причине: вы почти наверняка неверно вообразили себе подробности

их жизни. И все же, не дав себе труда задуматься над этим еще раз, вы повели себя как

нераскаявшийся реалист и уверенно основали свое предсказание относительно того, как вы

чувствовали бы себя на их месте, на деталях, которые ваш мозг сфабриковал, пока вы смот-

рели в другую сторону. Ваша ошибка заключалась не в том, что вы вообразили ситуации,

знать которых не могли, – для этого, в конце концов, нам и дано воображение. Она была,

скорее, в том, что вы трактовали плод своего воображения как точное отображение фактов.

Вы – очень хороший человек, я уверен. Но вы – очень плохой волшебник.

65

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

 

Далее

 

Будь у вас в момент зачатия возможность выбирать, вы, наверное, выбрали бы себе

другой мозг, нефокусничающий. И хорошо, что никто вам такой возможности не дал. Без

фокуса с заполнением у вас были бы схематические наброски вместо воспоминаний, без-