действующее воображение и маленькая черная дыра в пространстве, которая следовала бы

за вами, куда бы вы ни шли. Когда Кант писал, что «восприятие без концепции слепо»32,

он подразумевал, что без фокуса с заполнением мы не имели бы ничего, хотя бы отдаленно

похожего на субъективные переживания, которые принимаем за нечто само собой разумею-

щееся. Мы видим вещи, которых на самом деле не существует, и вспоминаем вещи, которые

на самом деле не происходили, и, хотя это может смахивать на симптомы ртутного отравле-

ния, подобное положение – необходимая часть нашей гладкой, без единого шва, такой нор-

мальной реальности. Однако эти гладкость и нормальность дорого нам обходятся. Даже если

мы и понимаем – смутно, чисто теоретически, – что мозг наш проделывает фокус с запол-

нением, мы все равно ждем, что будущее явится таким, каким мы его воображаем. Как мы

вскоре увидим, беспокоиться мы больше должны не о тех деталях, которые мозг привносит,

а о тех, которые он упускает.

32 Кант И. Критика чистого разума. – М.: Эксмо, 2014. –  Прим. пер.

66

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

 

Глава 5

Молчание собаки

 

Ужасная ошибка, дочь печали,

Зачем морочишь ты воображенье

Несуществующим?

Уильям Шекспир. Юлий Цезарь33

Вскоре после исчезновения жеребца Серебряного инспектор Грегори и полковник Росс

нашли и задержали человека, который пробрался в конюшню и украл призового скакуна. Но

Шерлок Холмс, как всегда, оказался на шаг впереди полиции. Инспектор спросил у великого

детектива:

–  Есть  еще  какие-то  моменты,  на  которые  вы  посоветовали  бы  мне

обратить внимание?

– На странное поведение собаки в ночь преступления.

– Собаки? Но она никак себя не вела!

– Это-то и странно, – сказал Шерлок Холмс34.

Собака жила при конюшне, оба конюха проспали кражу, и эти два факта позволили

Холмсу сделать одно из его гениальных умозаключений. Как он объяснил позднее:

Я понял важность молчания собаки… Из рассказа… явствовало, что в

конюшне есть собака, но она почему-то не залаяла и не разбудила спавших

на  сеновале  конюхов,  когда  в  конюшню  кто-то  вошел  и  увел  лошадь.

Несомненно, собака хорошо знала ночного гостя35.

Инспектор и полковник знали о том, что произошло, а Холмс знал о том, чего  не про-

изошло: собака не лаяла, а это означало, что человек, которого схватила полиция, вором не

был. Тем, что он обратил внимание на отсутствие некоего события, Шерлок Холмс отлича-

ется от всех прочих людей. Как мы вскоре увидим, когда все прочие люди воображают себе

будущее, они редко замечают, что некоторые детали воображение упускает, а упущенные

детали – гораздо важнее, чем мы думаем.

 

Отсутствующие моряки

 

Если вы живете в городе с высокими зданиями, то наверняка знаете, что голуби обла-

дают сверхъестественной способностью испражняться именно в тот момент, в том месте

и с той скоростью, что изловчаются попасть на ваш самый дорогой свитер. Учитывая их

артиллерийский талант, кажется странным, что голуби неспособны научиться некоторым

другим, довольно простым вещам. Например, будучи посажен в клетку с двумя рычагами,

которые время от времени ненадолго освещаются, голубь довольно быстро учится нажимать

на освещенный рычаг, чтобы получить награду в виде семян. Но он  никогда не нажимает

на неосвещенный рычаг, чтобы получить такую же награду[110]. Голубям не составляет труда

понять, что наличие светового сигнала – это возможность перекусить, но они не в состоянии

33 Перевод М. Зенкевича. –  Прим. пер.

34 Конан Дойль А. Серебряный. – Таллин: Скиф Алекс, 1992. –  Прим. пер.

35 Конан Дойль А. Серебряный. – Таллин: Скиф Алекс, 1992. –  Прим. пер.

67

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

уразуметь, что его  отсутствие означает то же самое. Исследования показывают, что в этом

отношении люди несколько похожи на голубей. Во время одного эксперимента, к примеру,

добровольцы играли в дедуктивную игру. Им показывали набор триграмм (комбинаций из

трех букв, таких как SXY, GTR, BCG и EVX). Затем экспериментатор указывал на одну из

триграмм и говорил, что она – особенная. Задачей испытуемых было понять, что делало

эту триграмму особенной, – то есть понять, как она отличалась от других. Им показывали

набор за набором, и каждый раз экспериментатор отмечал особенную триграмму. Сколько

же наборов должны были просмотреть добровольцы, прежде чем они находили ее отличи-

тельное свойство? Для половины особенная триграмма отличалась тем, что в ней (и только в

ней) имелась буква «Т», и этим добровольцам потребовалось просмотреть около 30 наборов