вославную Пасху. Действительно, образ  вашей супруги в постели с почтальоном в Новый

год изменится разительно, если вы замените  супругу парикмахером или  постель – беседой, но не изменится вовсе, если вы замените  Новый год Днем благодарения. Эту последнюю

замену произвести на самом деле практически невозможно, поскольку в мысленном образе,

увы, нечему меняться. Просматривая мысленный образ, мы можем увидеть,  кто делает,  что

делает и  где, но не  когда он это делает. Мысленные образы вообще  вневременные 53.

Так как же мы решаем, какие чувства будем испытывать во время неких грядущих

событий? Ответ таков – обычно мы представляем себе, какие чувства испытывали бы, про-

изойди это событие  сейчас, а затем вносим некоторые поправки с учетом того факта, что

«сейчас» и «потом» – все-таки не одно и то же. Например, спросим у гетеросексуального

подростка, какие чувства он испытал бы, появись  сейчас на пороге его дома какая-нибудь

рекламная красотка в бикини, ласковая и отчаянно нуждающаяся в массаже. Реакцию его

можно будет увидеть тут же. Он заулыбается, глаза у него расширятся, зрачки сузятся, щеки

запылают, и все другие части тела отреагируют, как велено природой. Задав тот же вопрос

другому подростку, но заменив «сейчас» на «через 50 лет», мы увидим примерно такую же

53 Пользуюсь случаем сказать, что моя кажущаяся пристрастность по отношению к почтальонам выдает всего лишь

мое инфантильное чувство юмора. Пример полностью вымышлен и не имеет целью бросить тень на всех почтальонов и

замужних женщин, которых я когда-либо знал. –  Прим. авт.

93

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

первоначальную реакцию. И даже можем заподозрить на миг, что этот второй подросток,

будучи полностью поглощен мысленным образом босоногой богини с пухлыми губками,

попросту не понял того, что сей гипотетический случай предлагается только через полвека.

Но дадим ему немного времени – скажем, несколько сотен миллисекунд. Когда это время

пройдет, мы заметим, что первый порыв энтузиазма схлынет – юнец осознает дату предпо-

лагаемого события, сообразит, что девушки имеют одни желания, а дедушки – другие, и при-

дет к справедливому выводу, что явленье на пороге прелестной нимфетки, должно быть, не

возбудит его в преклонном возрасте так, как возбуждает в перегруженном тестостеронами

настоящем. Его первоначальный подъем и последующий спад вполне отчетливо говорят о

том, что, когда его попросили вообразить будущее событие, сначала он представил его себе

так, как если бы оно происходило в настоящем, и лишь потом сообразил, что случится оно

в будущем, когда неумолимые годы уже скажутся и на его зрении, и на его либидо.

Почему это имеет значение? В конце концов, подросток все же взял в расчет тот факт,

что «сейчас» и «через 50 лет» – это не одно и то же. Так кого волнует, что задумался он об

этом лишь  после того, как был на миг пригвожден к месту дивным мысленным виденьем

прекрасной девицы? Меня волнует. Да и вас должно волновать. Представляя себе событие,

происходящее  сейчас, а потом осознавая, что произойдет оно  позже, и корректируя свою

реакцию, подросток использует метод вынесения суждений, который весьма распространен,

но неизбежно ведет к ошибкам[165]. Чтобы понять природу этих ошибок, рассмотрим резуль-

таты исследования, во время которого добровольцев просили высказать свои предположе-

ния относительно того, сколько африканских стран входит в ООН[166]. На вопрос этот их про-

сили ответить не сразу, а используя метод «подъема и спада». Часть добровольцев должна

была сказать, больше этих стран или меньше, чем десяток, а другая часть – больше их или

меньше, чем 60. Другими словами, им дали произвольную  стартовую точку и попросили

корректировать ее, пока они не достигнут правильной  конечной точки – в точности как

подросток использовал образ прекрасной девушки, явившейся в настоящий момент, в каче-

стве стартовой точки для своего суждения («Я страшно возбужден!»), а затем откорректи-

ровал его, дойдя до конечной («Но если мне будет 67, когда это случится, я, наверное, буду

возбужден совсем не так, как сейчас»).

Проблема этого метода вынесения суждений заключается в том, что стартовые точки

имеют очень сильное влияние на конечные. Добровольцы, начинавшие отсчет с десяти афри-

канских стран, предполагали в конечном счете, что в ООН их около 25, а добровольцы, начи-

навшие с 60, предполагали, что их около 45. Почему такие разные ответы? А потому, что

испытуемые начинали с задавания себе вопроса, может ли стартовая точка быть правиль-

ным ответом, а затем, поняв, что не может, медленно двигались к ответу более правдоподоб-

ному («Десять – точно неправильно. А 12? Нет, тоже маловато. Четырнадцать? Или, может