уста людей, выбранных нами за их готовность говорить то, что мы хотим услышать.

Хуже того – большинство из нас умеет заставить других людей поддержать наши люби-

мые выводы, даже не вступая с ними в разговор. Судите сами. Чтобы быть выдающимся

водителем, любовником или кулинаром, нам вовсе не нужно уметь парковаться с завязан-

ными глазами, ввергать в обморок десять тысяч девушек одним хмурым взглядом или гото-

вить такой восхитительный паштет из гусиной печенки, что все население Франции готово

будет отказаться от своей национальной кухни и присягнуть в верности нашему столу. Нам

всего лишь нужно уметь парковаться, целоваться и готовить лучше, чем большинство дру-

гих людей. Как же мы узнаем, насколько хорошо делают это другие? Мы, конечно, смот-

рим по сторонам. Но чтобы быть уверенными, что видим то, что хотим видеть, мы смот-

рим по сторонам  выборочно[225]. Например, во время исследования добровольцы отвечали

на вопросы теста, который якобы оценивал их социальную чувствительность, после чего им

говорили, что они не справились с большинством вопросов[226]. И когда этим добровольцам

разрешали потом посмотреть результаты тестирования других людей, они интересовались

исключительно результатами тех, кто справился с тестом еще хуже. Получить оценку 3 не

так уж и плохо, если сравниваешь себя с теми, кто получил 2.

Эта склонность – искать информацию о тех, кто справляется с делом намного хуже

нас, – особенно заметна, когда речь идет о чем-то серьезном. Люди, страдающие опасными

для жизни заболеваниями, такими как рак, скорее других будут сравнивать себя с теми, кто

находится в худшем состоянии[227], что объясняет, почему 96 % раковых больных во время

исследования заявляют, что пребывают в лучшем состоянии здоровья, чем средний рако-

вый больной[228]. И если мы не можем  найти людей, которые справляются с чем-то гораздо

хуже нас, мы можем попросту  создать их. Во время одного исследования добровольцы про-

ходили тестирование, после чего им предоставляли возможность дать своим друзьям, про-

ходившим такое же тестирование, несколько подсказок, которые помогли бы им или же,

наоборот, помешали бы[229]. Когда тестирование объявлялось игровым, добровольцы дру-

зьям помогали, но когда его называли важным показателем интеллектуальных способно-

стей, они активно мешали своим приятелям. Из чего следует, что если нашим друзьям не

хватает такта прийти последними, чтобы дать нам насладиться радостью победы, мы вполне

по-дружески подставим им ножку. И после того, как мы удачно помогли им проиграть, они

становятся идеальны для сравнения с нами. Последний пункт соглашения между мозгом и

глазами таков: мозг соглашается верить тому, что видят глаза, но взамен  глаза соглашаются

видеть то, чего хочет мозг.

113

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

 

Отрицание фактов

 

Независимо от выбора информации или информаторов способность подгонять факты

помогает  нам  создавать  видение,  которое  и  позитивно,  и  заслуживает  доверия.  Если  вы

когда-нибудь обсуждали футбольный матч, политические дебаты или телевизионные ново-

сти с человеком, категорически с вами не согласным, вы знаете, что даже когда люди стал-

киваются с фактами, которые не подтверждают их любимые выводы, они умеют эти факты

игнорировать, забывать о них или же видеть иначе, чем остальные. Когда студенты двух

разных  университетов  смотрят  один  и  тот  же  футбольный  матч,  болельщики  обеих  сто-

рон утверждают, что факты ясно свидетельствуют: за неспортивные действия ответственна

команда другого университета[230]. Когда демократы и республиканцы смотрят по телевизору

одни и те же политические дебаты, обе стороны утверждают, что факты ясно свидетель-

ствуют: победителем вышел их кандидат[231]. Когда сочувствующие арабам и сочувствующие

израильтянам зрители смотрят одни и те же новости о положении дел на Ближнем Востоке,

обе стороны утверждают, что факты ясно свидетельствуют: пресса настроена против их сто-

роны[232]. Увы, единственное, о чем  ясно свидетельствуют эти факты, – люди склонны видеть

то, что хотят видеть.

Тем не менее жестокие факты порой бывают настолько очевидны, что не считаться с

ними невозможно. Когда у защитника нашей команды находят кастет, а нашего кандидата

вынуждают публично признаться в растрате, на такое сквозь пальцы не посмотришь и легко

об этом не забудешь. Как же мы умудряемся по-прежнему придерживаться любимого убеж-

дения, если факты с ним никак не согласуются? Хотя слово «факт» как будто и имеет значе-

ние неопровержимой точности, на самом деле факты – это всего лишь предположения, соот-