в  общем  историческом  потоке  вы  могли  и  не  вспомнить.  И  сделали  логический  вывод:

поскольку Калифорния – либеральный штат, а Дукакис был кандидатом от либералов, стало

быть,  Калифорния  должна  была  за  него  голосовать.  Как  антропологи  используют  факты

(«Возраст черепа, найденного возле Мехико, 13 000 лет; череп удлиненный и узкий») и тео-

рии («Удлиненные узкие черепа указывают на европейское происхождение»), чтобы сделать

выводы относительно событий прошлого («Европеоиды появились в Новом Свете за 2000

лет до того, как их вытеснили монголоиды»), так и ваш мозг использовал факт («Дукакис

был либералом») и теорию («Калифорнийцы – либералы»), чтобы сделать вывод относи-

тельно события прошлого («Калифорнийцы голосовали за Дукакиса»). Увы, поскольку ваша

теория неверна, вывод тоже неверен.

Наш мозг использует факты и теории, чтобы делать выводы насчет прошедших собы-

тий. И точно так же он использует факты и теории, чтобы делать выводы насчет прошедших

чувств[291]. Поскольку чувства не оставляют фактов (в отличие от президентских выборов и

древних цивилизаций), мозг вынужден больше полагаться на теории, создавая воспомина-

ния о том, что мы когда-то чувствовали. Когда эти теории ошибочны, мы неверно вспоми-

наем собственные эмоции. Рассмотрим, к примеру, каким образом теории (скажем, насчет

половой принадлежности) влияют на воспоминания о прошлых чувствах. Большинство из

нас считает, что мужчины менее эмоциональны, чем женщины («Она плакала, а он – нет»);

что мужчины и женщины по-разному реагируют на одни и те же события («Он был зол, а

она огорчена»); и что женщины более склонны к негативным эмоциям в определенное время

менструального цикла («Она сегодня немного нервничает, если вы понимаете, что я имею

в виду»). На самом деле доказательств всем этим убеждениям не так уж много, но сейчас

нас интересует другое. Данные убеждения – только теории, которые влияют на то, как мы

вспоминаем свои эмоции. Смотрите сами.

• В ходе одного исследования добровольцев просили вспомнить, какие чувства они

испытывали несколькими месяцами ранее. Мужчины и женщины вспомнили равно силь-

ные эмоции[292]. Другую группу добровольцев попросили сделать то же самое, но до этого

– подумать некоторое время о половой принадлежности. В результате женщины вспомнили

более сильные эмоции.

•  В  ходе  исследования  мужчины  и  женщины  стали  участниками  двух  спортивных

команд[293].  Некоторые  добровольцы  отчитались  о  своих  эмоциях,  испытанных  во  время

игры, сразу, а другие вспоминали их через неделю. По отчетам, сделанным сразу, мужчины

и женщины в своих эмоциях не отличались. Но через неделю женщины вспомнили эмоции,

стереотипно считающиеся более женскими (например, сочувствие и вину), а мужчины –

более мужские (например, гнев и гордость).

• В ходе исследования женщины вели дневник на протяжении четырех – шести недель,

ежедневно давая оценку своим чувствам[294]. Судя по этим записям, их эмоции не зависели от

фазы менструального цикла. Однако когда женщин позднее просили перечитывать дневник

138

Д.  Гилберт.  «Спотыкаясь о счастье»

и вспоминать, какие чувства они испытывали в тот или иной день, им на память приходило,

что они испытывали более негативные эмоции в дни менструации.

Похоже, теории относительно чувств,  обычно свойственных тому или иному полу, вли-

яют на воспоминания о чувствах, испытанных на самом деле. Половая принадлежность –

всего  лишь  одна  из  теорий,  способных  изменять  воспоминания.  В  азиатской  культуре,  к

примеру,  не  придается  такого  значения  личному  счастью,  как  в  культуре  европейской,  и

поэтому американцы азиатского происхождения обычно считают, что они менее счастливы,

чем выходцы из Европы. В ходе одного исследования добровольцы целую неделю повсюду

носили с собой портативные компьютеры, которые подавали звуковые сигналы через про-

извольные промежутки времени. Услышав сигнал, испытуемые записывали, какие чувства

испытывают в данный момент[295]. В результате оказалось, что добровольцы-азиаты были

немного счастливее добровольцев европейского происхождения. Но когда всех испытуемых

просили  вспомнить, какие чувства они испытывали в эту неделю, азиаты утверждали, что

чувствовали себя менее счастливыми, а не более. В ходе подобного исследования испано-

язычные и американцы европейского происхождения в течение недели описывали практиче-

ски одинаковые чувства, но после испаноязычные вспоминали чувства более счастливые[296].

Теории наши не всегда связаны со столь неотъемлемыми характеристиками личности, как