К тому же он сейчас увидит василевса, императора, о котором в городе каких только не ходит слухов. В частности, поговаривали что Андроник когда-то собственноручно убил всех своих родственников — брата и племянника, а жену брата заморил голодом в подвалах, из-за чего он оказался проклят и не мог иметь своих детей, ведя затворнический образ жизни.

Когда вышла ещё одна процессия, по войскам, ожидающим выход Андроника IV, прошла волна шевеления и шёпотов. Задние ряды тянули головы, желая увидеть его воочию. Но офицеры быстро навели порядок окриками и эспонтонами. Но ожидания собравшихся оказались преждевременными. До рези в глазах всматриваясь в пешее шествие, он увидел, что возглавлял его патриарх Матфей II, сопровождаемый Великим логофетом Анастасием Хинтилом, высоким и худым стариком. Это был первый помощник василевса, которого многие называли настоящим главой города. Контролируя логофетов геникона — финансов, армии, дрома — почты и дипломатии, секретов — аудита, он держал под контролировал главное — потоки денег и то, куда они пойдут. Конечно, в той степени, в которой мог себе позволить, обязательно советуясь с венецианцами и другими крупными заёмщиками города. Их сопровождали многочисленные священники и монахи десятков церквей и монастырей города. Возле логофета и патриарха находились члены императорской охраны — блестящие этерии, кампания иноземных наёмников. А уже потом повалили толпы народа, ради такого дела бросившие все дела. Глядя на начавшееся столпотворение, представлялось что в городе совсем не осталось людей, и любой одиночный корабль, подошедший к гаваням города, мог без труда захватить его.

Первым начал говорить Великий логофет. Ведя речь, он поднимал руки, опускал их, показывал в одну сторону, на группы офицеров, нобилей. Вот только практически ничего не было слышно. До того ряда, где стоял Теодор, долетали лишь отдельные слова:

— Ромеи! Настал… подарки, которые они считают данью… никогда… так будем… предков что… орды варваров…с помощью…

Поднявшийся лёгкий ветерок, казалось играл со словами облечённого властью человека, забавляясь.

— Тысячи… в бой… поднимем знамена!

Начавшийся затем молебен и благословление войск ромеи и все прочие ортодоксы встретили преклонением одного колена, шепча со всеми слова молитвы, обращённой к защитнику воинов:

— Святой, славный и прославляемый великомученик Георгий! Собравшись перед тобою, молим тебя…

Посмотрев в сторону нобилей, он увидел, что молились все, только осеняя себя знамениями по-своему.

— … да услышит нас… и не оставит всех нас ко спасению… и дарует стране нашей победу над противником… укрепи данною тебе в битвах воинство… — доносилось единогласно отовсюду. И Лемк продолжал со всеми:

— …разрушь силы восстающих врагов, да постыдятся и посрамятся, и дерзость их да сокрушится и пусть увидят, что мы имеем Божественную помощь… Во веки веков!

И единогласно со всеми, на староимперском, над полем пролетело:

— Аминь!

Расстройство, что не увидит императора, оказалось смыто волной воодушевления, единения со всеми собравшимися людьми. Теодор готов был прямо сейчас бежать сутки до ближайшей вражеской столицы, через все преграды и вражеские войска. Он чувствовал в себе столько сил, что верил, что победит их всех!

Прозвучал приказ и войско начало вытягиваться, расползаться. Кавалерия ушла вперёд, довольно быстро скрывшись за холмами. Сицилийская турма двинулась на запад, придерживаясь древней Эгнатиевой дороги, ведшей в бывшие центральные провинции, где сейчас находилось сердце одного из султанатов.

Нетерпение встретиться с врагами, сокрушить, уничтожить их через какое-то время прошло, и Теодор начал больше внимательнее посматривать по сторонам, немного устыдившись своего порыва. На его удивление, часть войск осталась на месте, или начали втягиваться обратно в город.

— Почему они остаются? — прозвучал чей-то вопрос, который чуть не задал Лемк.

— А почему бы и нет? А кто город охранять будет? Вдруг нас всех перебьют, так его можно будет без боя взять! — неудачно пошутил Мармарец. Но кто-то хохотнул, поддерживая.

— Да и видели сколько-то их там осталось? Немного — турма или две ушла на север.

— Румелихисар?

— Наверное… Не забывай, у нас столько купцов в городе, что они наверняка настояли на том, чтобы взять выходы из Пропонтиды под свой контроль.