Гермиона вынула список предметов и названий, по которым она решила искать, пока Рон широкими шагами направился вдоль рядов книг и начал снимать их с полок наугад. Гарри брёл по направлению к Запретной Секции. С недавнего времени ему стало интересно, нет ли там чего-нибудь о Фламеле. К сожалению, была нужна специальная записка, подписанная одним из учителей, чтобы заглянуть в какую-нибудь из запретных книг, и он знал, что ему такую никогда не получить. Это были книги, содержащие мощную Тёмную Магию, которую никогда не преподавали в Хогвартсе, которые читали лишь старшие ученики, изучающие продвинутый курс Защиты от Тёмных Искусств.

— Что ты ищешь, мальчик?

— Ничего, — сказал Гарри.

Мадам Пинс, библиотекарь, погрозила ему метёлкой из перьев.

— В таком случае, тебе лучше уйти отсюда. Давай — вон!

Жалея о том, что он не смог быстро придумать какую-нибудь историю, Гарри покинул библиотеку. Они с Роном и Гермионой уже пришли к общему мнению, что лучше не спрашивать мадам Пинс, где им найти что-то о Фламеле. Она наверняка могла подсказать им, но Снейп мог услышать, что они что-то замышляют, и они не могли рисковать.

Гарри стоял в коридоре, ожидая, не найдут ли что-нибудь остальные, но он не возлагал на это больших надежд. Они провели в поисках две недели, но поскольку шанс появлялся лишь от случая к случаю между занятиями, было неудивительно, что они ничего не нашли. То, что им было действительно нужно — это тщательный долгий поиск без того, чтобы мадам Пинс дышала им в затылок.

Пять минут спустя, Рон и Гермиона присоединились к нему, покачивая головами. Они отправились на ленч.

— Вы ведь продолжите искать, пока меня не будет, правда? — сказала Гермиона. — И пошлите мне сову, если найдете что-нибудь.

— Ты могла бы спросить своих родителей, не знают ли они, кто такой Фламель, — сказал Рон. — Их можно спрашивать без опаски.

— Совершенно без опаски, раз уж они оба дантисты, — сказала Гермиона.

* * *

Когда начались каникулы, Рон с Гарри так хорошо проводили время, что им было вовсе не до Фламеля. Вся спальня была в их распоряжении, и гостиная была гораздо пустыннее, чем обычно, так что они могли разместиться в удобных креслах у огня. Они сидели часами, угощаясь чем-нибудь, что можно было нанизать на шампур — хлебом, лепёшками, пастилой, — и строя планы по исключению Малфоя, которые было забавно обсуждать, даже если бы они и не сработали.

Рон, к тому же, начал учить Гарри волшебным шахматам. Они были в точности как маггловские, но только фигурки были живые, благодаря чему это сильно напоминало управление войсками в битве. Набор Рона был очень старый и потрёпанный. Как и все остальное, чем он владел, когда-то они принадлежали кому-то из его семьи — в данном случае, его дедушке. Однако старые шахматные фигурки совсем не были препятствием. Рон знал их настолько хорошо, что у него никогда не было проблем, как заставить их поступать, как он хотел.

Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Шеймус Финниган, и они совершенно не доверяли ему. Он пока ещё не был хорошим игроком, и они постоянно выкрикивали в его сторону советы, которые сбивали с толку: "Не посылай меня туда, разве ты не видишь его коня? Пошли его, мы можем себе позволить потерять его."

В Сочельник Гарри отправился спать, с нетерпением предвкушая завтрашнее веселье и угощение, но совсем не ожидая подарков. Однако когда он проснулся рано утром, первой вещью, которую он увидел, была небольшая куча подарков у его кровати.

— Счастливого Рождества, — сонным голосом сказал Рон, пока Гарри выкарабкивался из кровати и натягивал свой халат.

— И тебе, — сказал Гарри. — Только посмотри! Я получил подарки!

— А чего ты ожидал, репу? — сказал Рон, поворачиваясь к собственной куче подарков, которая была намного больше, чем у Гарри.

Гарри поднял верхний свёрток. Он был завернут в толстую коричневую бумагу с корявой подписью «Гарри, от Хагрида». Внутри была грубо вырезанная деревянная флейта. Хагрид явно выстрогал её сам. Гарри подул — её звук немного напоминал сову.

Второй, очень маленький сверток, содержал записку:

«Мы получили твоё письмо и прилагаем твой рождественский подарок. От дяди Вернона и тёти Петунии.»

К записке скотчем была примотана монетка в пятьдесят пенсов.

— Как мило, — сказал Гарри.

Пятьдесят пенсов привели Рона в восторг.

— Странно! — сказал он. — Какая форма! Это — деньги?

— Можешь оставить её себе, — сказал Гарри, смеясь над тем, как доволен стал Рон. — Хагрид и мои тётя с дядей… но тогда кто же прислал эти?

— Думаю, что знаю, от кого этот, — сказал Рон, немного покраснев и показывая на очень мешковатый свёрток,

— От моей мамы. Я сказал ей, что ты не ждешь никаких подарков, и она… о, нет! — простонал он. — Она связала тебе свитер Уизли.