Одевшись, он прошёл по коридору на кухню. Почти весь стол был заставлен подарками для Дадли. Похоже, Дадли подарили новый компьютер, который он хотел, не говоря уже о втором телевизоре и гоночном велосипеде. Зачем же Дадли понадобился гоночный велосипед, для Гарри оставалось загадкой, поскольку Дадли был очень толстым и терпеть не мог физические упражнения… если, конечно, не хотел почесать об кого-нибудь кулаки. Любимой боксёрской грушей Дадли был Гарри, но ему не так часто удавалось того догнать. С виду не скажешь, но Гарри очень быстро бегал.

Возможно, из-за того, что он жил в тёмном чулане, Гарри всегда был очень маленьким и щуплым для своих лет. И он выглядел ещё более маленьким и щуплым, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старую одежду Дадли, а Дадли был раза в четыре больше него. У Гарри было узкое лицо, острые коленки, чёрные волосы и ярко-зелёные глаза. Он носил очки в круглой оправе, половинки которых были скреплены толстым слоем скотча из-за того, что Дадли часто бил его в нос. Единственным, что Гарри нравилось в его внешности, был очень тонкий шрам в виде молнии на лбу. Этот шрам был у него, сколько он себя помнил, и первый вопрос на его памяти, заданный тёте Петунии, был о том, как он получил этот шрам.

— В автомобильной катастрофе, в которой погибли твои родители, — ответила она. — И не задавай вопросов.

Не задавать вопросов — это было первое правило, обеспечивающее спокойную жизнь вместе с семьёй Дёрсли.

Дядя Вернон вошёл в кухню в тот момент, когда Гарри переворачивал бекон.

— Причешись! — рявкнул он в качестве утреннего приветствия.

Приблизительно раз в неделю дядя Вернон, глянув поверх своей газеты на Гарри, кричал, что тому нужно подстричься. Гарри, должно быть, стригся чаще, чем остальные мальчики в его классе вместе взятые, но от этого было мало толку, так уж росли его волосы — во все стороны.

Гарри уже готовил яичницу, когда на кухню вместе с матерью вошёл Дадли. Он чрезвычайно походил на дядю Вернона. У него было большое розовое лицо, почти отсутствовала шея, были маленькие бледно-голубые глазки и густые светлые волосы, прилизанные к тупой жирной голове. Тётя Петуния часто повторяла, что Дадли похож на маленького ангелочка. Гарри часто повторял, что Дадли похож на бекон с шиньоном.

Гарри расставил тарелки с яичницей и беконом на столе, что было довольно сложно, поскольку на нём почти не было места. Тем временем Дадли пересчитывал подарки. Его лицо вытянулось.

— Тридцать шесть, — сказал он, посмотрев на отца и мать. — На два меньше, чем в прошлом году.

— Дорогой, ты не посчитал подарок тётушки Мардж. Посмотри, он под этой большой коробкой от мамули и папули.

— Ну ладно, тридцать семь, — сказал Дадли, багровея. Гарри, понимая, что у Дадли вот-вот начнётся истерика, принялся со всей скоростью, на которую был способен, уплетать бекон на случай, если Дадли перевернёт стол.

Тётя Петуния, очевидно, тоже почуяв опасность, быстро сказала:

— И мы купим тебе ещё два подарка, когда пойдём сегодня на прогулку. Как тебе такое, маленький? Ещё два подарка. Хорошо?

Дадли задумался. С виду это давалось ему с большим трудом. Наконец, он медленно произнёс:

— Это тогда будет тридцать… тридцать…

— Тридцать девять, сладенький, — сказала тётя Петуния.

— А, — сказал Дадли. Он тяжело плюхнулся на стул и взял ближайший свёрток. — Тогда ладно.

Дядя Вернон усмехнулся:

— Шалунишка знает себе цену — весь в отца. Молодчина, Дадли! — он взъерошил Дадли волосы.

В этот момент зазвонил телефон, и тётя Петуния пошла ответить, а Гарри и дядя Вернон, тем временем, наблюдали за тем, как Дадли разворачивает свой гоночный велосипед, видеокамеру, радиоуправляемый самолёт, шестнадцать новых компьютерных игр и видеомагнитофон. Он сдирал упаковку с золотых наручных часов, когда после телефонного разговора вернулась тётя Петуния, которая выглядела одновременно сердитой и обеспокоенной.

— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу и не сможет посидеть с ним, — она кивнула в сторону Гарри.

Дадли в ужасе открыл рот, но у Гарри ёкнуло сердце. Каждый год в день рождения Дадли родители вместе с ним и с кем-нибудь из его друзей на весь день отправлялись в парк развлечений, поесть гамбургеров или сходить в кино. И каждый раз Гарри оставляли под присмотром миссис Фигг, ненормальной старухи, жившей через две улицы от дома Дёрсли. Гарри ненавидел бывать у неё. Весь дом пропах капустой, а миссис Фигг заставляла его рассматривать фотографии всех кошек, которые когда-либо у неё жили.