Что же касается ее отъезда из Академии, возможно, так будет лучше для всех. Просто потому, что дома она точно не встретит Сезара. Не придется общаться с «подружками», с которыми категорически ничего не складывалось. Не придется притворяться, носить маску… по крайней мере, так часто, как сейчас. Посвятить все свое время учебе — почему бы и нет. По крайней мере, можно попробовать, а там видно будет.

Вздохнув, Соня откинула край одеяла и потянулась за браслетом с вириттой.

Глава 3

Лена

— С дороги! — мужской голос вознесся до таких высот, что мне показалось, от его дребезжания на меня вот-вот брызнет стекло из зеркала и из окон.

— Сбавьте тон, Равен. Ваша подопечная спит, а ваш визг поднимет даже упокоенного без темных ритуалов.

— О, насчет темных ритуалов не сомневаюсь! Что произошло с Ленор? Откуда у нее темная магия?! Это вы с ней сдела…

Дальнейший диалог схлопнулся: то ли потому, что Валентайн использовал cubrire silencial, то ли потому, что придушил моего опекуна. Мне искренне хотелось верить в первое, поэтому с постели я вскочила достаточно бодро, почти рванула уже к дверям, за которыми все и происходило, но вовремя опомнилась. Разумеется, я абсолютно голая, и в таком виде спасать Хитара как-то совсем не актуально. Метнувшись в ванную, набросила на себя халат, в котором утонула, затянула пояс до скрипа и все-таки вылетела в коридор:

— Доброе утро!

— Доброе, — отозвался Валентайн, хотя по его лицу было понятно, что он так не считает.

Что же касается Хитара, он был жив, а значит, cubrire silencial. Я облегченно вздохнула и поймала странный, тягучий и темный взгляд Альгора, а мой опекун смотрел так, словно разрывался между желанием меня укокошить, вытереть пол тряпочкой и забыть и желанием побыстрее где-нибудь спрятаться. Как, вот как, скажите мне, такой как Равен вообще мог стать архимагом?

Дядя беззвучно открывал рот, судя по искаженному лицу, пытаясь пояснить Валентайну, что в кубрирах больше нет надобности, и Альгор все-таки его снял, потому что до меня донеслось:

— … моя ответственность! — Осознав, что снова звучит, Хитар приободрился и скомандовал: — Ленор, немедленно приведи себя в порядок! Ходить в таком виде при мужчинах!

Знал бы он, в каком виде при мужчинах вчера ходила я… в смысле, при одном-единственном мужчине. На которого я сейчас перевела вопросительный взгляд, и который ответил мне непривычным для последнего времени холодом и непроницаемостью, за которой могло скрываться все, что угодно.

— После собирайся, и немедленно уезжаем. Мне нужно будет отвезти тебя в участок стражей…

— Зачем? — переспросила я, мысленно холодея.

— Затем, что все только начинается! Ты думаешь, ударила трех драконов темной магией, убежала из кабинета ректора — и на этом все?

— Равен, если у вас истерика, это не значит, что она должна быть у всех окружающих.

— Это не истерика, Альгор! Мне поручено привезти Ленор сегодня до обеда, в противном случае…

— Вам поручено, — издевательски произнес Валентайн. — Кем?

— Это. Мои. Обязательства, — Хитар начал цедить слова, выплевывая их так, будто пару недель не пил воду. — Я ответственен за эту девчонку, и я должен доставить ее в участок, в противном случае пострадает не только моя репутация, но и репутация ее брата, моего второго подопечного. Родители пострадавших драконов уже поставили на уши всех, я уже не говорю о…

— Вам лучше действительно помолчать, — на сей раз Валентайн перебил его так резко, словно отвесил пощечину. Надо отдать ему должное, он больше не пытался командовать мной — например, отправить к себе со словами «посиди пока в комнате, деточка, взрослые мужчины без тебя разберутся».

Взгляд Хитара полыхнул яростью. Предназначалась она больше мне или больше Валентайну, или нам в равной степени непонятно, но он раздул ноздри и выдохнул:

— Собирайся, Ленор, или я лишу тебя содержания и откажусь платить за твое обучение!

— Какая трагедия.

Прежде чем я успела ответить, Валентайн открыл портал, а после швырнул туда моего дядю. За шкирку, как нашкодившего котенка. Темная материя, сомкнувшись, с чавкающим звуком сожрала остатки знакомого холла Ларо, Альгор же отряхнул руки с таким лицом, словно хотел их помыть.

— Прикажу, чтобы тебе принесли завтрак, Ленор. — Он вгляделся в мое лицо, словно хотел добавить что-то еще, но больше ничего не сказал. Развернулся, чтобы уйти, и мне пришлось схватить его за руку:

— Валентайн!

— Если ты о неучтивости в отношении твоего опекуна, я не в настроении сейчас об этом говорить, — резко произнес он. — Как, впрочем, и о чем бы то ни было еще.

Я отшатнулась от холодной колючести его слов.

— Хитар меня сейчас волнует в последнюю очередь, — ответила тем не менее. — Я хотела поговорить. С тобой.

— О том, что он сказал? Не беспокойся, Ленор. Я все решу.