Уйти, залечь на дно, выждать, пока поутихнут чувства, а дальше… Дальше — что?

— Люциан, я… — Лена первой нарушила затянувшееся молчание, но он перебил:

— Зачем ты пришла?!

Она осеклась. Как будто сама не знала ответа.

Смотреть на нее так было невыносимо. Смотреть и не иметь возможности дотронуться. Не смотреть — тоже. Она была прекрасна, в этом своем легком летнем платье. Шелком волос играл ветер, и Люциану безумно хотелось запустить в них пальцы, а после все же ее поцеловать. Целовать до боли эти желанные губы, а после ласкать их до умопомрачения. Каждым касанием прося прощения за все, что было.

Она была прекрасна сейчас, но она была прекрасна всегда. В его рубашке и без. Спросонья и когда засыпала. В своих драных чулках и обносках Ленор Ларо. В роскошных платьях и в брюках.

— Пришла сказать, что гарнизон у Темных земель — это крайние меры.

Ну да. Разумеется.

Люциан усмехнулся:

— Расстроишься, если я не вернусь?

Она промолчала, а вот он не выдержал. Шагнул, перехватывая ее лицо, скользя пальцами по щекам.

— Скажи мне хоть слово, Лена, и я останусь. Хотя бы одно слово. Уедем вместе. На острова. Куда-нибудь еще, сбежим к драхам от всего этого.

Кто там что говорил о роли просящего? Но сейчас, в эти краткие мгновения он как никогда был близок к тому, чтобы забыть вообще обо всем. О том, что в ее жизни был Альгор, о том, что она пришла с ним. Обо всем вообще. Он не шутил, что готов сражаться за нее с целым миром. Со всем миром, темным и светлым.

— Люциан, это лишнее.

Эти мгновения, когда она молчала, когда накрыла его руки своими — только затем, чтобы убрать, разорвать это прикосновение, были полны надежды. Надежды на что?

Он усмехнулся. Медленно отступил.

— Да. Ты права. Тебя наверняка заждались.

— Нет. Дело не в этом…

— Лена! Лена, ты здесь?

Люциан сжал рукоять кинжала с такой силой, что узор врезался в ладонь.

— Как я и сказал, — процедил он, кивнув на приближающегося Альгора.

И открыл портал. Потому что желание наброситься на него, отстоять эту женщину, выдрать ее у него магией, кровью, в бою, никуда не делось. Напротив — оно стало таким сильным, что Люциан с трудом справился, делая первый шаг в искрящийся пространственный разрыв. Второй дался не менее сложно.

Но сложнее всего было закрыть портал и не обернуться.

Глава 40

Лена

— Лена, что ты здесь делаешь? Я же просил ждать меня там. — Валентайн явно не в настроении, но покажите мне того, кто сейчас в настроении. Его взглядом, которым он провожает закрывшийся портал, можно убивать, но мне сейчас не до этого. Мне как-то душно и давит грудь, как будто я располовинилась на две части. Одна ушла вместе с Люцианом, а вторая стоит здесь и глазами хлопает.

— Пошла подышать воздухом, — сообщаю я. Собираю себя воедино и вопросительно смотрю в глаза Валентайну: — А что?

— Ничего, праздник закончен. Это скандал века, если не тысячезимия, переплюнувший даже женитьбу Фергана на Тэйрен.

— Какая трагедия! — говорю с сарказмом.

Исключительно потому, что все, что касается Фергана, с некоторых пор вызывает у меня этот самый сарказм и обильное желчевыделение. Не могу я иначе реагировать на эту монаршую драконью задницу, которая спровоцировала свадьбу Сезара и Сони после всего, что произошло. Невзирая на лица.

— Трагедия, да, — резко сообщает Валентайн. — Потому что благодаря твоему Люциану Даррания осталась без наследника. Тебе объяснить, что это значит?

— Моему Люциану?! — я особенно выделяю слово «моему». — И давно он моим стал?!

— С тех пор, как вы мило общались здесь, — почти рычит Валентайн, и мне тоже хочется рычать.

Во-первых, потому что он меня достал! Я Люциана обхожу десятой дорогой с тех пор, как мы с ним стали парой, в смысле, как начали встречаться. А во-вторых, потому что сам он интриганит как умеет, а мне потом узнавай новости, которые меня выбивают из колеи и загоняют в парки.

— Возможно, мы бы с ним мило не общались, — возвращаю его же слова, — если бы ты мне сразу сказал, что задумал Ферган.

— Какая тебе разница, Лена?!

— Какая тебе разница, какая мне разница?!

У Валентайна темнеют глаза, вокруг ощутимо холодают. Даже цветы на деревьях начинают скукоживаться и облетать с удвоенной силой, не говоря уже о лепестках. Те вообще сносит как большим садовым пылесосом.

— Значит, так? Я думал, у нас с тобой отношения.

— У нас с тобой отношения, в которые ты не веришь! — я понижаю голос до шепота, но из-за эмоций он становится похожим на шипение. — Иначе не задавал бы таких вопросов и доверял мне!

— После того, как он тебя лапал?!