Чеонг мог стать нашим партнёром ещё в одном проекте. Мы мило побеседовали. Но Virgin Blue была просто сказочной авиакомпанией. Она действительно очень отличалась от других австралийских авиалиний. Владеть ею было так приятно. У нас были отличные новые самолёты, лучшие члены экипажа, каждый из которых испытывал гордость за нашу компанию, поэтому перед нами встала дилемма. С одной стороны, это было редкое предложение – деньги, которые мы инвестировали, окупились бы с лихвой. С другой стороны, у нашего бизнеса был огромный потенциал, и мы пользовались доверием наших клиентов и сотрудников.

Бретт понял ситуацию. Он знал, что на этой стадии я вполне могу продать бизнес. Мы встретились в Брисбене и долго разговаривали на эту тему. Мы просидели в номере отеля весь вечер, обсуждая различные варианты. Во всём этом было что-то подозрительное. Почему сингапурцы так отчаянно хотели от нас избавиться? Почему они были готовы кинуть свои деньги в бездонный колодец компании Ansett для того, чтобы уничтожить Virgin Blue? Они были нашими партнёрами. Они выкупили долю в Virgin Atlantic. Я не мог понять их намерения.

Совет директоров положительно отнёсся к тому, что я продаю компанию и забираю деньги, но интуиция подсказывала мне поступить иначе. Как я уже объяснял вам, ради получения большей выгоды, я обычно иду на серьёзный риск. Бретт позвонил своим покровителям, и они захотели со мной встретиться, чтобы убедить меня держаться до последнего и продолжать развивать свой бизнес. Возвращаясь назад к лифту отеля, я отвёл Бретта в сторону и сказал: «Знаешь, не нужно было переживать: я не собираюсь продавать компанию».

Затем нам пришёл факс. И всё началось с начала.

ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИАРДА АВСТРАЛИЙСКИХ ДОЛЛАРОВ – чёрным по белому было написано в новом предложении Чеонга. Бретт и я сидели, уставившись на этот листок бумаги. Эта сумма была ровно в двадцать пять раз больше наших затрат, когда мы меньше года назад решили создать эту компанию. Мы чуть не сошли с ума.

Я позвонил Энди Каммингу, корпоративному директору банка Lloyds в Лондоне, и рассказал, что у нас на столе лежит предложение на 250 миллионов австралийских долларов и уже завтра мы сможем продать нашу компанию, но нам хотелось бы оставить авиакомпанию в своей собственности. Если мы откажемся от этой заманчивой сделки, будет ли банк, как и прежде, оказывать нам поддержку?

Энди и другие сотрудники банка всегда нам помогают и дают возможность развиваться и процветать. Они знали положение наших дел. Энди заверил меня, что другим нашим проектам не угрожает никакая опасность: мы получаем от них стабильную прибыль.

Мы с Бреттом вернулись к столу и ещё раз посмотрели на факс.

На следующее утро решение было принято. Мы собрали большую пресс-конференцию на терминале в Брисбене, на которой присутствовали представители австралийской прессы с десятками телекамер. Когда я встал, все затихли.

«Привет всем! У меня есть одна плохая и одна хорошая новость. Хорошая новость в том, что у меня есть чек на 250 миллионов австралийских долларов». Я поднял чек вверх. (Это был не настоящий чек, он был выписан на бланке Qantas Savings Bank и принадлежал одному служащему аэропорта.) «Я возвращаюсь в Англию. Время, проведённое в Австралии, не сравнится ни с чем. Грустно, что сегодня мы продаём нашу компанию – это предложение, от которого нельзя отказаться».

У некоторых сотрудниц Virgin Blue на глаза навернулись слёзы. Я был так взволнован, что забыл текст. Не успел прийти в себя, как один репортёр из Associated Press спешно покинула зал, чтобы подготовить материал к эфиру. В течение нескольких минут эта новость разлетится по свету. «Шутка! – воскликнул я, разрывая чек на мелкие кусочки и бросая его в воздух. Мы не продадим её ни при каких обстоятельствах».

Раздались возгласы одобрения и громкие «ура!». Репортёр AP вернулась, услышав шум в зале, и побледнела. «Из-за вас я могу потерять свою работу!»

Я упал на колени и поцеловал её ноги.

Прошлой ночью, разглядывая факсимиле, мы с Бреттом начали сомневаться. Singapore Airlines слишком отчаянно пытались избавиться от нас в Австралии и Новой Зеландии. Зачем им было инвестировать огромные средства и оказывать поддержку очевидно слабой компании Ansett?

Мы пришли к выводу, что Singapore Airlines вовсе не собирались продвигать Ansett. Похоже, Ansett надеялась исключительно на то, что мы проявим недальновидность и продадим Virgin Blue.

На следующий же день они решили перекрыть кислород компании Ansett, 13 сентября 2001 года управление компанией было прекращено, и все рейсы отменены. Конкуренция с Virgin Blue, а также шок, пережитый 11 сентября 2001 года от атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, окончательно подкосили дела компании.