Элай не предпринял ни малейшей попытки увернуться или каким-нибудь способом защититься. Честно говоря, он с радостью получил бы этот удар. В конце концов, заслужил. Но тени, — будь они сотню раз прокляты! — мгновенно рванули на защиту хозяина и поглотили шарик еще на подлете, оставив после него лишь легкий дымок.

— Как ты посмел?! — рявкнул Себастьян, шагнув ближе.

Действительно, как? Лоран и сам не знал. Все его принципы, все установки летели в бездну, стоило этой девчонке появиться в… нет, не его… в жизни его лучшего друга.

Элай не понимал, как это произошло. Когда желание увидеть ее, услышать… коснуться стало просто жизненно необходимым. Когда страх за чужую жизнь стал самым страшным из всех возможных. За себя он никогда так не боялся. А она… девчонка, чужая жена, обожающая влезать в неприятности… когда она успела привязать его к себе?

— Шанталь ведь совсем ребенок!

Еще один энергетический шар полетел в его сторону.

Его Лоран поймал. Сжал в руке, даже не поморщившись от боли, когда магия принялась разъедать кожу. Тени всколыхнулись, попытались отнять и уничтожить, но он легко отогнал их, продлевая эту пытку. Словно наказывал себя за одну-единственную ошибку, о которой совсем не жалел.

— Ребенок? — медленно повторил он, с трудом восстанавливая дыхание. Шар мигнул и пропал, оставив на ладони жуткие ожоги и волдыри. — Тебя только это смущает, Себ? Что она ребенок? И все?

Конте вздрогнул и отступил. Нет, не признал поражение и извиняться тоже не собирался. Просто хотел уйти от этого разговора.

— Она моя жена, Элай, — хрипло произнес он.

— Но об этом ты вспомнил не сразу. Сначала тебя волновало лишь то, что она ребенок, так?

— Нет.

— Да. — Лоран плавно подался вперед, словно хищник, напавший на след своей жертвы. — Я ведь с самого начала подозревал, что что-то не так. Вы не походили на влюбленных.

— Но я люблю Шанталь, — глядя ему в глаза, уверенно произнес Себастьян.

— Как жену? Или как ребенка, которого тебе навязал дед? Ему ты можешь заливать о великой любви. Но я не он. Я же вижу!

— Что ты видишь?! — выкрикнул Себастьян, и его лицо исказилось от гнева. — А может, хочешь видеть? Мои отношения с женой тебя не касаются, Элай. Потому что они мои! И Шанталь моя жена! А ты… ты посмел ее коснуться. И это главное! Ты предал меня, Элай. И я хочу знать почему?

— Почему? — хмыкнул Лоран.

Он вернулся в кресло и взял бутылку с вином в другую руку. Алкоголь на магов почти не действовал. Для них готовились специальные составы. Но даже они не брали Лорана. Тени надежно защищали своего хозяина от любого воздействия. Даже на сознание. Поэтому вино пилось как сок или терпкий лимонад, который слегка горчил на губах. И только.

Элай и сам не понимал, зачем достал вино. Наверное, надеялся, что тени дадут слабину, и алкоголь все-таки слегка затуманит разум, даря столь желанное забвение. А может, ему просто нравилось сидеть и пить. Своеобразный ритуал, бессмысленный, но необходимый.

— Не скажешь? — догадался Себастьян.

Нет. Уж лучше молчать, пить и нагло ухмыляться, чем признаться ему, себе, всему миру. Рассказать, что ему нравится эта девчонка, травница, в которой нет ничего притягательного, сумасшедшего или обворожительного. Ничего из того, что он обычно искал в женщине. Она была обычным ребенком с доверчивым взглядом светло-голубых глаз. Невинной, но не наивной. Честной и немного упрямой.

Да, Лоран мог привести сотню тысяч причин, почему Шанталь не соответствует его понятию об идеальной женщине, почему не подходит ему лично, но все они меркли перед одним-единственным желанием. Он слышал, что чувства не поддаются логике, но никогда не думал, что ощутит это на собственной шкуре.

— А как же моральные принципы, честь? — горько усмехнулся Конте. — Слова о том, что возлюбленная друга для тебя табу? Что никогда, ни при каких обстоятельствах…

— Она тебе не возлюбленная, — процедил Элай, спокойно встретив гневный взгляд друга. — Можешь хотя бы сейчас не лгать. И я знаю о моральных принципах. Всегда знал. И поверь, сам не в восторге от происходящего. Но я…

«…не смог… не пожелал…» — закончил он мысленно.

У Элая возникло непреодолимое желание ударить друга, потому что девчонка принадлежала не ему. Ударить и перенестись к ней. Схватить, скрутить, унести на край мира и не отпускать пока… нет, совсем не отпускать. Он сам содрогнулся от своих мыслей.

— Я запрещаю тебе встречаться с моей женой, — ровным тоном произнес Себастьян. — В гости тебя тоже не жду. Все сообщения передавай магической почтой.

Развернувшись, он ушел и плотно закрыл за собой дверь.

Элай смотрел на нее секунд десять, а потом замахнулся и со всей силы швырнул бутылку с вином, которая тут же разбиралась, окрасив ярко-красными брызгами стены, пол и потолок.