От всего прочитанного у него медленно вставали дыбом волосы. За несколько часов вечера и ночи он каким-то удивительным образом смог разработать целую программу по модернизации всего региона. Каждый шаг был тщательно расписан и последовательно раскрыт в описании и примерах.

На последнем листке, верх которого был украшен пятью восклицательным знаками, расположились первые шаги, которые он должен был сделать в самое ближайшее время.

—…Массовая вербовка специалистов — мастеров, учителей, офицеров-артиллеристов, строителей, и т. д… Закупка инструментов и оборудования для строительства мануфактур, разработки месторождений полезных ископаемых, — в задумчивости Тимур вертел этот листок перед лицом. — Заманчивое предложение, конечно. Стереть с лица императора презрительную улыбку много стоит, если честно…

Непростой выбор стоял перед ним. Оставить все без изменения или попробовать рискнуть? Если он примет решение ввязаться в борьбу с целой империей, то дороги назад уже физически не будет. Стоит ли рисковать при таком раскладе⁈ В первом случае все снова, как в той реальности, пойдет своим путем: продолжающиеся восстания на Кавказе, непрестанные набеги на российский юг, концентрация на Кавказе мощной российской военной группировки и окончательный разгром имамата. Печальный итог ждал и Россию, которой предстояло пройти через целую череду трагичных и страшных событий: революции, войны, кризисы. В другом случае предстояла громаднейшая работа, результаты которой далеко не сразу будут видны.

— Видимо, придется положиться на волю случая, — от его утренней решительности не осталось и следа.

Пребывая в сомнениях, Тимур взял из кошелька потертую серебрушку в полтину номиналом.

— Выпадет решка — снова уйду в гору тихо и мирно царствовать. На мой век войн хватит. Если же двуглавый орел упадет, то, значит, судьба…

Грустно улыбаясь, Тимур подбросил вверх монету. Совершив несколько оборотов, та упала на подставленную ладонь. Он не стал сразу смотреть. Немного помедлил. Через несколько секунд опустил глаза и…

— Твою-то мать… — лежавшая на ладони монетка красовалась гордым профилем орла. — Судьба.

Не надо думать, что окончательное решение Тимур полностью отдал на откуп фортуны. Это было бы слишком просто и… глупо. Он же, хорошо «пожемканный» жизнью,давно перестал полагаться на волю случая.

С зажатой в ладони монеткой, он оделся, привел себя в порядок и пошел бродить по Тифлису, который в те времена, благодаря своему приграничному положению, притягивал к себе путешественников и торгующих людей со всей Российской империии близлежащих стран. Здесь можно было встретить и путешествующих чиновников из самого Петербурга, важных, в плащах дорого сукна и с тростями из красного дерева; носатых закупщиков меда и воска из Ирана; калик перехожих с тощими котомками откуда-нибудь из под Костромы; горе мыкающих искателей лучшей жизни из Тверской губернии. Все они встречались в Тифлисе со своими радостными и трагичными историями, которые и приготовился услышать Тимур. Ведь глас народа — это и есть глас Божий.

Слоняясь по трактирам и кабакам, он расспрашивал знающих людей о самых разных вопросах, которые могли возникнуть после его согласия. С мелкими торговцами он разговаривал о ценах на всякую хозяйственную мелочь — молотки, зубила, лопаты, гвозди, клещи и т. д. С купчинами по крупнее вел разговор немного о другом: о сверлильных и точильных станках, о мельничное хозяйстве, об оптовых поставках железных криц и т. д. встречался с богомольцами, что приходили поклонницам мощам местных святых. За кружкой ароматного чая спрашивал из о жилье-былье в матушке России, об урожае, о нехватки земли, о тяжкой доле крестьянина. Те, же с благодарностью принимая угощение, все рассказывали ему, как на духу. Всю грязь выкладывали: и о каждодневной пустой похлебке, и о хлебе с лебедой, и о злых барских забавах, и о мрущих от голода детишках.

Не поленился подойти к извозчикам, которые, подобно, современным таксистам, были просто бесценным кладезем самой разной информации. За рубль на водку они сразу же прониклись к такому важному и щедрому господину доверием и искренней благодарностью. Стали, перебивая друг друга, вываливать на Тимура такой ворох сведений, что впору было захлебнуться и утонуть. Пришлось разошедшимся мастерам кнута и овса дать еше рубль, чтобы они говорил медленнее и разборчивее. Зря он это сделал. Увидев сверкнувший серебряк, те воспылали еще большим энтузиазмом. Разговоры полились с еще большей силой. Рассказывали о сотне самых разных вещей, совсем не связанных друг с другом.

—…Можа про Петьку Кривого, что вчерась утоп в нашей речке-грязнушке, расказать? Конечна, дурак-дураком был, и пил безбожно, но иконы писал знатные. Бывало посмотришь на такой лик и такая стыдоба за грехи приходит, что мочи никакой нет…