С этими словами Анвар повернулся, и бросил ненавидящий взгляд в сторону земли, где у самого подножия башни друг напротив друга застыли две многочисленные группы людей. Почти все взрослые мужчины двух враждующих родов с дикой злобой смотрели друг на друга, сжимая в руках кинжалы и ружья. А что еще можно было прочитать в их глазах? Ведь длящаяся уже больше ста лет вражда, начавшаяся из-за случайно застреленного чужого барана, крепко накрепко связала кровью два некогда дружных рода. Почти век они убивали друг друга: резали, стреляли, душили и топили…

За ненавистью кровники ничего не видели. Слишком глубоко в их сердцах поселилась злоба. И когда Всевышний подал им знак, они оказались глухи и слепы. Случилось невероятное: юный Анвар влюбился в красавицу Лейлу, а она ответила ему взаимностью. Как и родственникам, им суждено было ненавидеть друг друга. Но между ними родилась любовь, которую не смог принять ни один, ни второй род. Поэтому у них не осталось иного выхода, как уйти к Всевышнему.

— Не бойся, я с тобой, — улыбнулся он, пожирая глазами возлюбленную.

— Не буду бояться, — еле слышно ответила она.

Оба одновременно сделали шаг и поднялись на узкий парапет башни. Обнявшиеся фигуры застыли на самом краю. Казалось, это ангелы, что вот-вот раскинут крылья и воспарят к небесам.

Осталось сделать еще один шаг. Совсем небольшой, с пол локтя. А за краем башни распахнула свою пасть бездна, жадно взиравшая из глубины.

— Не бойся…

— Не боюсь…

Они качнулись, готовясь шагнуть вперед.

Вдруг воздух прорезал громкий крик. Затем раздался еще один крик, в котором сквозило сильное удивление.

Вздрогнувшие Анвар и Лейла посмотрели в небо, где между свинцовыми тучами кружил белый треугольник дельтаплана.

— Это вестник! Смотрите! Вестник! — горцы тыкали пальцами в парящую в небе фигурку. — Вон! Вон! Он что кинул! Смотрите! Летит!

Небольшой сверток был пойман кем-то из горцев. Оказавшееся внутри послание было тут же прочитано.

— В аул едет посланник имама Шамиля! — громко закричал седобородый старик, потрясая свитком. — Его волей с этого дня да не обнажится ни один клинок! Слышите? — это он уже обращался к мужчинам чужого рода, что стояли с другой стороны башни. Те даже и не думали говорить что-то против. Крутой нрав имама Шамиля хорошо знали даже в этих землях, где еще держались старых законов. Все слышали, как мюриды имама поступали с теми, кто не принимал новый закон. — Перемирие…

К вечеру в аул прибыл посланник, тут же принявший заходить в каждый дом и записывать в специальную книгу сведения о семье.

Так началась первая кавказская перепись, случайным образом спасшая двух юных влюбленных…

-//-//-

Исполинская скала, местными прозываемая Ак таув или Белая гора, наползала на перевал, серовато-белой массой нависая над узкой дорогой. Когда-то, давным-давно здесь ходили караваны с драгоценным шелком, душистыми специями. Мрачные камни наполнялись ржанием лошадей, ревом верблюдов и руганью их погонщиков. Ещё с тех времён здесь белели десятки раздавленных и разгрызенных черепов животных, да и людей тоже. Но после сильного землетрясения, случившегося больше семидесяти лет и стершего с лица земли не одно селение в округе, дорога оказалась погребена тысячами тонн камня. С тех пор редкий охотник появлялся в этих местах. Тем более удивительно было встретить здесь людей.

…Двое закутанных в широкополые плащи мужчин с трудом карабкались в гору. Северный ветер с силой бросал им в лицо ледяную и каменную крошку, пытаясь их сбросить со скалы в пропасть.

— Сахиб[1], я, кажется, вижу пещеру, — пытался перекричать ветер шедший первым высокий худой путник, тыча в сторону едва видневшегося в метель темного пятна на горе. Второй повернулся в его сторону и тоже стал вглядываться в ту сторону. Метель становилась все сильнее, и укрытие было бы очень кстати. — Здесь совсем близко.

Темное пятно, и правда, оказалось входом в пещеру. Им двоим, едва хватило там места. В своей заиндевевшей одежде скорчились у самой стены, прижавшись спина к спине.

— У нас ничего не осталось? — кивая на небольшую котомку, тихо спросил тот, кого назвали сахибом.

— Давно уже ничего нет, сахиб, — вывернутая на изнанку котомка стала ему ответом.

Сахиб тяжело вздохнул. В такую погоду, да еще без еды, они могут не пережить следующей ночи. Плохо. Очень плохо. И какого черта, он согласился на это задание. Видно, на этот раз госпожа удача отвернулась от него.