—… Зуб даю, как говорится, что Коля Павлович рано или поздно обо мне вспомнит. Так не могло продолжаться бесконечно. Обязательно вспомнит. Призовет к себе местных генералов и адмиралов и спросит: как там война продвигается? Мол, какого лешего все спокойно? Где победные реляции? Где пленные горцы? Где завоеванные земли? Выньте и покажьте! — Ринат даже представил себя императором, что «песочил» свой генеральный штаб. — Мол, где все это? Что у вас там за курорт⁈ Что за игры в мяч?

Размышляя обо всем этом, он был не так уж и далек от истины. Император, действительно, уже не раз и не два задумывался об этом. Генерал-лейтенанта Вельяминова, командующего Кавказской военной линией, правда, еще не вызывал в Санкт-Петербург. Но дело это не хитрое.

— Думаю, надо заканчивать всю эту катавасию, как можно скорее. С империей нужно мириться, без вариантов. Дальше будет только хуже…

Ринат помнил, что война с Европой не за горами. Через какой-то десяток лет, если ничего не изменилось, на юге империи будет очень жарко. На Россию наваляться сразу три ее извечных врага — Османская Порта, Великобритания и Франция. Не будет хватать только Германии, которой, к счастью, тогда еще и в помине не было. К этому времени, если он хотел выжить, нужно было быть подле императора. Или, чем Бог не шутит, быть самим сидеть на его троне…

— Словом, нечего сиськи мять. Занятие приятное, но выхлопа ноль… Нужно поговорить с императором по душам. Главное, предъявить ему железобетонные доказательства того, что со мной лучше дружить, чем воевать.

Вот и задача перед ним нарисовалась. Ему нужна была встреча с первым лицом империи. Обязательно наедине, без лишних ушей, чтобы информация не ушла к врагам. На этот раз Николай Павлович должен был ему поверить, иначе все пойдет прахом.

— Похоже, у меня намечается новое путешествие… И, кажется, я знаю куда мне надо ехать.

К исходу этого дня план начерно был сверстан. Ринату показалось, что получилось все очень даже неплохо.

— Про столицу даже думать не стоит. Мысль о том, чтобы добраться до императора в Санкт-Петербурге, просто несусветная глупость, — изобретенным карандашом чиркал он по бумаге, оттачивая пункты плана. Оставалось еще много мелочей, над которыми следовало хорошенько подумать. Собственно, последним он и занимался. — Любой из дворцов — это настоящий проходной двор. Там всегда куча народа. Застать здесь императора физически невозможно. Попробовать его перехватить где-то на улице тоже не вариант. Для этого нужна четкая и свежая информация из первых рук… Нужно совершенно иное. Нужно такое место, где бы он был совершенно один и желательно без всякого оружия…

Естественно, сразу же пришел на ум императорский сортир. Не мог же император ходить туда в сопровождении целой толпы? Едва Ринат представил себе, как подсовывает присевшему Николаю I запечатанный пакет с важными сведениями, как его тут же пробило на хохот. Слишком уже безумная картина получалась.

— Ересь какая-то лезет, — пробормотал он, когда немного успокоился. Было ясно, что дворец никак не подходил для его планов. — Если серьезно, то где человек остается совершенно один? В спальне, например. Б…ь, в постель к нему что ли лезть⁈

В конце концов, единственно верный вариант был найден. Ринату вспомнилось, что в России была, как минимум, одна православная обитель, которую посещали три последних российских императора. А где еще, как не на исповеди, человек оставался один? Ответ очевиден.

— Был я там в свое время… Далекова-то, конечно. Но сейчас земля мерзлая, немного снежком припорошена. Меняя лошадей можно добраться до места за недельку с небольшим… По слухам, богомолье скоро начнется, а, значит, можно успеть.

В этот раз он решил взять с собой помощника. Ехать предстояло с довольно ценными вещами, для охраны которых могли потребоваться еще одни крепкие руки. Особо он не раздумывал над кандидатурой, выбрав когда-то спасенного им от кровной мести здоровенного лакца. Весом под центнер и ростов под два метра, горец поклялся тогда, что будет его рабом. Раб ему, правда, не нужен, а вот друг очень даже пригодится.

— С этого дня, Наиль, ты немой. Все слышишь, понимаешь, но говорить не можешь. Иначе из-за твоего акцента нас обоих пристрелят. При этом ты станешь татарином, — инструктировал он сидевшего напротив него горца. Было видно, как у того от удивления волосы на голове шевелились. Если нужно с кем-то подраться на кулаках или на саблях, то он даже раздумывать не станет. Запросто сделает. А вот притворяться кем-то другим, актерствовать, ему было совсем в новинку. Чувствовалось, что не привык обманывать и притворяться. Характер не тот. — И кулаками прекращай махать по поводу и без повода. Понял меня⁈ Драться, если я разрешу. По-другому никак! — бородатое лицо сразу же погрустнело, как у ребенка, у которого отняли любимую игрушку. — Не куксись, старина. Подозреваю, что кулаки твои будет обо что почесать. Отребья на дорогах хватает. Может так случиться, что на тебя и будет вся надежда… Кстати, на дорогу нам бы документами разжиться. Как говориться, без бумажки, ты какаш… Тьфу, букашка! Хотя первый вариант тоже очень близок к сути.