Не обманываю ли я ее? Мне от нее нужен только секс? Нет, она мне по-настоящему нравилась. А как же Дана? Черт! Вот, что за мозг? Нафига он мне подкидывает эти мысли в самый неподходящий момент? Я отогнал от себя всё это и сосредоточился на Олесе.

Довел ее до финала, сам сделав то же самое.

На этот раз желание продолжать отпустило. Организм получил желаемое и согласился отдохнуть. Но, как мне казалось ненадолго.

— Тебе помогла мазь? — насмешливо спросила Олеся, приподнявшись на одном локте.

— Что? — не понял я.

— Мазь. Я натирала тебя ей. Помогло?

— Не знаю? — ответил я и скосился на свой живот.

— Ничего страшного, если не помогло. Доктор сказал процедуры нужно проводить два раза в день утром и вечером. Сейчас обед, но ближе к утру, значит вечером повторим.

Она так хитро смотрела на меня, что я засмеялся.

— Обязательно повторим. Иначе я буду очень долго восстанавливаться.

В дверь постучали.

— Черт! Как не вовремя, — буркнул я.

Олеся соскочила с кровати и принялась искать свою одежду.

Стук повторился.

— Кто там? — крикнул я.

— Полиция. Открывайте!

Голос товарища майора я узнал сразу.

* * *

На приграничном пункте было людно. Поезд прибыл совсем недавно, и пассажиры проходили паспортный контроль и досмотр.

У нескольких стоек собралась небольшая очередь. Галдели дети. На них не производили никакого эффекта ни требования родителей, ни запреты пограничников.

К стойке подошел человек в слегка помятом и замаранным чем-то черным костюме. Его облачение совершенно не гармонировало с ботинками полувоенного образца, казавшимися совершенно неуместными в данных обстоятельствах.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что этот наряд был вызовом чувству стиля окружающих, но сам его обладатель имел совершенно иное мнение.

Защитная пропитка — была абсолютно новой разработкой отдела лаборатории, который возглавлял хозяин костюма и ботинок. И она выдержала полевые испытания, защитив от мощного выброса энергии. Кинетика никуда не делась, но энергию аквамарилла она практически полностью поглотила.

Это давало надежды на дальнейшие перспективы развития данного направления. Особо хозяин костюма гордился тем, что отдел подчинялся лично ему. И теперь было что показать спонсорам. Некоторые из благодетелей уже начинали сомневаться в самой возможности создать что-то подобное и готовы были прекратить вливания в неперспективную область, но сейчас… Сейчас деньги польются рекой! Сейчас ему есть чем заткнуть рты сомневающимся.

С этими мыслями человек подошел к окошку.

— Ваши документы, — безэмоционально произнес человек в окошке на чистейшем немецком.

— Прошу, — ответили ему на том же языке.

Пограничник открыл небольшую книжечку паспорта.

— Профессор Юрген Фон Кляйнен?

— Он самый, — подтвердил хозяин странных ботинок.

— Вещи? Что-то провозите?

— Нет, только я.

— Проходите, добро пожаловать в Польшу.

Я, как мог быстро оделся, найдя свои вещи на полу. Но не пойдешь же открывать полиции в одних пижамных штанах. Интересно, откуда они у меня взялись? Неужели Олеся купила мне одежду?

— В шкафу, — крикнула мне девушка, натягивая платье.

Я метнулся к створкам встроенного шкафа, распахнул их и слегка офигел.

На плечиках висело два мужских костюма, судя по виду, моего размера. Отдельно на полочках лежали носки и трусы. Выше джинсы и свитер. Новая куртка, похожая на мою, нашлась на крючке слева. Вот это да!

Я быстро надел джинсы и напялил свитер.

Олеся уже была готова, и едва убедилась, что я одет, открыла дверь.

— Думал уже не дождусь, — произнес Иван и шагнул в номер.

— Что-то не так? — резко спросила Олеся.

— Простите, госпожа, все в порядке. Вдруг подумал, что ваш одаренный сбежал.

— С чего бы это?

— Позавчера его задержали в Новой Москве за превышение дозволенных рамок самообороны.

— Что? — растерянно спросила Олеся.

— Он сейчас в камере предварительного заключения. Убил человека, как утверждает, напавшего на него.

— Это невозможно! Александр здесь со мной.

— Мы отправили запрос на подтверждение личности, — продолжил Иван, словно не замечая слов Олеси. — Сегодня пришел ответ.

Майор протянул сложенный в трое листок бумаги и какую-то фотографию.