Товарищ майор отреагировал на это заливистым смехом. И тут же раздались выстрелы.

На этот раз я был готов. Выставил правую ладонь вперед за мгновение до этого. Широкие, но не слишком резкие молнии сиреневого цвета словно замерли в воздухе и растаяли. Я почувствовал прилив сил. Все то же самое, что с разрядником в вагоне и кабелем в колонии. Я впитал энергию аквамарилла.

— Огонь! — скомандовал майор.

В меня полетели еще разряды, но ни один не достиг цели.

Я нашел пятерых полицейских за спиной майора и взял их под контроль.

От каждого пальца руки протянулась тонкая ниточка и, достигнув головы цели, превратилась в сеточку разрядов, что окутали головы полицейских. Все пятеро замерли, словно повисшие на веревочках марионетки. Я повел рукой, и полицейские отправились в купе и тихонько там уселись, сложив руки на колени.

— Впечатляет, — произнес майор.

Он все еще не боялся и это меня настораживало.

Сбоку и сзади мелькнула тень, и моя голова взорвалась болью.

Черт! Там же были гражданские!

Меня повело, но я удержался на ногах. Ко мне бросились сразу двое. Один схватил мою правую руку и, задрав в верх, с силой придавил к стойке.

Я получил коленом в живот, но успел напрячься, сгруппироваться и защититься свободной рукой. Блок вышел слабый, но силу удара погасил.

Что, суки, не ожидали, что левая рука уже работает?

Я попытался сосредоточить силу в левой ладони, но все еще не зажившая кожа плохо позволяла управлять силой. Пришлось просто сунуть кулак в морду подскочившему гражданскому.

Да какого хрена? Они-то зачем на меня лезут?

Голова того, что выхватил по лицу откинулась назад, и в просвете между курткой и подбородком я заметил воротник формы.

У меня пазл разом сложился. Вот что они искали в сумках! В вагоне большая часть гражданских — это переодетые полицейские! Куртки они вытащили из вещей пассажиров и надели, чтобы отвлечь мое внимание.

Черт! В вагоне не меньше двадцати человек! Все сюда собрались, гады!

В узком проходе драться сложно, особенно, если учесть, что я не боец.

Но тому, что заломил мне руку я умудрился пнуть по шарам.

Замаскированный полицейский согнулся, но не отпустил мою руку.

Бок обожгло сталью. Товарищ майор присоединился к веселью.

Я почувствовал, как под курткой по боку потекла горячая струйка.

— Ты мне нужен живой, — прорычал майор, — иначе уже был бы мертв!

Не знаю, сомнительное заявление, особенно его вторая часть.

Я отбивался ногами, как мог. Брыкался и пинался, но это все блокировали. Попробовал воспользоваться даром, но что-то странное происходило с моими возможностями. Лишь слабые искры и легкое покалывание — вот и все, что мне удалось вызвать в прижатой к стойке ладони.

Мой дар уже давно стабилен. Не зря я получил шестой ранг, а может и на седьмой перешел. Не знаю, как расценивать мои способности, продемонстрированные в вагоне, где меня вез Фон Кляйнен. Хотя, это может быть всего лишь воздействие разрядника. На седьмой ранг так просто не пробиться. Сто монстров, как сказал мой дохлый наставник.

А сейчас я словно снова стал второранговым магом. Дар меня не слушался. Или его блокировали? Все мои попытки в промежутках между защитой и нападением воспользоваться силой натыкались на какую-то слабость, будто мне не хватало немного, чтобы преодолеть какой-то барьер.

— Что, прочувствовал блокировку дара на своей шкуре? — усмехнувшись, сказал майор. — Пока Стёпа держит тебя за руку, ты слабак.

Я глянул на скривившегося от очередного пропущенного удара полицейского и улыбнулся ему. Он улыбнулся в ответ и тут же получил удар головой в нос. Мне едва удалось до него дотянуться.

Кровь хлынула на одежду из расквашенного носа и мгновенно залила подбородок Степана.

— Держать! Не отпускать! — скомандовал майор. — Петя, обездвижь его!

Между плотно обступившими меня полицейскими просунулся ребристый ствол и сиреневый луч впился мне в живот.

Я зарычал, вбирая в себя его силу, и посмотрел в глаза майору.

Этот взгляд — последнее, что он увидел в своей жизни.

Мир покрылся сиреневой пеленой. Из моих глаз ударили лучи и разнесли голову майора на ошметки. Черный пепел разлетелся по купе, покрыв столик и откидные полки.

Обезглавленный труп завалился назад и рухнул совсем рядом с женщиной, что по-прежнему прижимала к себе ребенка. Визг резанул мне по ушам, приводя в чувства.

Я дернулся вперед и вцепился в запястье Степана зубами. Стиснул челюсти с такой силой, что аж мышцы на лице свело от напряжения. Вырвал кусок мяса и, кажется, перекусил вену. Черная кровь брызнула мне в лицо, залила глаза.

Степан заверещал не хуже той женщины и отпустил мою руку.