– Недостаток свинца и серы тут ни при чем, – по-кошачьи прищурилась Лавиния. – Выдам вам государственную тайну, правда, не из крупных... Вялотекущая междоусобица в Харлане выгодна в первую очередь вам – не просто слабая страна, державочка, по которой гоняются друг за другом сразу три претендента на трон. И ни у одного нет реальных шансов на победу. Как только мы это поняли, не бросили нашего человека совсем, но помощь значительно сократили. Да, еще один нюанс харланской эпопеи. Ни один наш корабль, возивший туда деньги и военные припасы, ни разу не подвергся нападениям пиратов – а ведь золота они туда везут гораздо больше, чем может уместиться в карманах и дорожных сумках. Ничего не скажешь, умно... Теперь дальше. Вам прекрасно известно, что Лоран давно уже прозвали «льняным королевством», и отнюдь не в насмешку. Мы единственная держава Та л ара, где цветок льна стал геральдическим и встречается на многих гербах. И справедливо: наши земли, особенно те, что на правом берегу Азу-ра, – лучшие на Таларе угодья для выращивания льна. Так обстоит с хлопком на Катайр Крофинде, рисом и виноградом в других странах... Три четверти нашего годового вывоза составляли льняные ткани, мы занимали больше половины таларского рынка льна и даже некоторую долю сильванского. И здесь в одночасье все изменилось, наши ткани попросту перестали покупать везде, кроме Горрота. Сильванскую торговлю мы удержали, благодаря имперским законам, запрещающим любые ограничения вывоза каких бы то ни было товаров на Сильвану, но это выручает плохо. Разумеется, запрет ущемил и ваших подданных, но не особенно: три низших Гильдии и крестьянство и до того обходилось домоткаными холстами. В отличие от Лорана, повсюду в ходу пословица: «Он ходит в льняной рубахе», означающая, что человек такой очень богат, по меркам деревни и низших Гильдий. Цены на лен, конечно, повысились, но не более чем наполовину, и ваши торговцы довольно потирают руки... А вот у нас хлопоты и убытки нешуточные. Склады забиты льняными тканями, ткачи остались без работы, как и все, кто связан с этой торговлей, – купцы, мореходы, возчики, портовые и складские рабочие... Большие убытки ждут всех, кто занимается посадками льна, – от богатейших дворян до последних крестьян. Подступает второй в этом году сезон сева – и многие стали задумываться, стоит ли в этих условиях заниматься льном. С солью не лучше. У нас нет своей соли, мы издавна покупали ее в основном на соляных копях острова Бран Луга. Однако владельцы всех восьми с некоторых пор, ссылаясь на падение добычи, наполовину урезали поставки. Конечно, не прекратили их совсем: есть ведь имперский закон «О жизненно необходимых товарах», куда входит и соль. Всех, кто попытается прекратить поставки соли в страну, не имеющую своей, ждет имперский суд. Но все равно, ситуация печальная. Соль взлетела у нас в цене троекратно, что радует только купцов и всех, кто с ними связан. А таких гораздо меньше, чем тех, кто страдает от повышения цен: без соли не проживешь. Кое-где уже случились соляные бунты со всеми неизбежными последствиями: нападения толпы на склады и лавки, при которых больше соли втаптывается в грязь, чем растаскивается, иногда бывают и убийства. Пока что справляемся, гасим в зародыше, но следует ждать настоящей бури. История показывает: именно соляные бунты становятся самыми большими по размаху и кровопролитию, в них участвуют и крестьяне, и горожане, часто начинается с соли, а кончается всевозможной кровавой неразберихой, уже не имеющей отношения к повышению цен на соль. Вы, как деятельный король, конечно же, знакомы с историей соляных бунтов?

– Конечно, – кратко ответил Сварог, в первую очередь вспомнивший даже не таларские бунты, каких при его правлении не случалось, а знаменитый Соляной бунт на Руси, охвативший всю страну.

– Немного лучше обстоит с другими товарами. У нас перестали покупать мачтовый лес – но он и прежде составлял менее трети вывоза. Своего табака у нас нет, его поставки тоже сократились наполовину и подпадают под тот же закон.

Сварог про себя прокомментировал: что любопытно, цены на табак повысились в Лоране совсем незначительно, это странно, но никто еще не доискался до причин. А ведь, в отличие от серы и свинца, никаких стратегических запасов табака там нет...

– С винами совсем грустно – с точки зрения, к счастью, не такого уж большого числа людей. Вином с нами отказались торговать – но у нас достаточно своего, и отсутствие привозного печалит лишь тех зажиточных, кто привык к дорогим привозным винам и келимасам. Кое-какие запасы у торговцев есть, но и здесь цены взлетели. Вот эти мелочи нас не особенно печалят – в отличие от соляных, винные бунты всегда вспыхивали только тогда, когда на троне или возле трона оказывались идеалисты, решившие вдруг из самых высокоморальных целей ограничить торговлю и потребление спиртного. Мы с вами, к счастью, к таковым не относимся...

Она с намеком покосилась на свой бокал, Сварог налил ей и себе золотистого «Горного ручья» и вспомнил, как однажды его высокоморальный сановник припер проект не «сухого закона», но его бледного подобия – и едва нашел дверь...

– Теперь о морских перевозках, – продолжала Ла-виния, чуточку нервно осушив свой бокал. – Еще пол-года назад Ганза отказалась ими заниматься, и так же поступили все ваши королевства, включая предельно дружественный вам Шаган. Вновь никакой грусти об утраченных прибылях... Наш собственный торговый флот обеспечивал лишь пятую часть перевозок – вдобавок из-за всего, о чем я рассказала, девять десятых кораблей встали на прикол: нечего вывозить. По чьему-то великодушию, – она послала Сварогу откровенно насмешливый взгляд, – эти «совпадения» не распространились на нашу торговлю посудой, но прибыль от этого всегда была невеликая: товар громоздкий, хрупкий, когда речь идет о фаянсе и глине, дешевый... Есть и нечто гораздо более тягостное. Все банки, кроме горротских, вздули процент по займам втрое, а иные и вчетверо, хорошо еще не задним числом. После чего мои подданные перестали брать займы в иностранных банках, и наши финансисты представили обширный доклад, из которого явствует: везде, кроме Горрота, против отделений наших банков началась настоящая война со стороны местных – как это всегда у банкиров бывает, в совершеннейшей тишине, без огласки, но это именно не мелкие стычки, какие меж банками повсюду случаются, а не что иное, как крупномасштабная война, непохожая ни на что прежнее. Касательно и этого, и всего прочего мой Тайный Совет давно пришел к выводу: против нас развязали сущую потаенную войну с наступлением со всех сторон, она направляется из какого-то центра, – снова выразительный взгляд, не оставляющий никаких сомнений, кого она считает этим центром. – Все распоряжения отдаются только устно, нет ни единой бумажки, ш т а б, в существовании которого у нас никто не сомневается, состоит из небольшого числа людей – как бывает всегда на серьезной войне. Правда, там всегда есть бумаги, пусть и помеченные высшей степенью секретности...

Она замолчала, откровенно уставилась на нетронутую бутылку келимаса с острова Ройре, и Сварог налил ей не такую уж маленькую рюмку. Пить она умеет, и ни за что не дойдет до такого состояния, когда что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Что ж, пусть немного утешится алкоголем...