-И кто же будет назначен на моё место, позвольте узнать? – спросил маг, откинувшись на спинку кресла.

Не видя особых эмоций на лице собеседника, герцог разочарованно хмыкнул:

-Увы, но мне это не известно. Император лишь велел передать вам бумаги по данному вопросу… Могу лишь сказать, что новым комендантом станет маг, более лояльный правителю, чем вы, - с намеком хмыкнул Ассекс, - Во всяком случае, он не станет оставлять заключенным возможность побега.

«Значит, в коллективе есть крыса, - сделал для себя мысленную отметку Роуз, - Иначе бы герцогу о вольностях для арестованных магах-гвардейцах не доложили. Учтем.»

-Всё сделано согласно правилам содержания заключенных, - пожал плечами магистр, - Никаких нарушений.

-Формально, - фыркнул герцог.

-Формально, - усмехнулся Роуз.

-Освободите кабинет, магистр, - после паузы произнёс Ассекс, - Находиться здесь вам более бессмысленно.

-А как же передача дел? – удивился маг.

-С этим всем справятся и без вас, - фыркнул герцог.

-То есть, с сего момента я более не несу ответственности за происходящее в тюремном блоке? – поинтересовался Роуз, обдумывая как лучше всего нагадить тому магу, что вздумал участвовать в политике, нарушая негласное правило одаренных Империи о невмешательстве.

Именно в этот момент пол под ногам мужчин дрогнул, артефактные светильники, выполненные в виде хрустальных шаров, удерживаемых женскими бронзовыми руками, мигнули, а по штукатурке на стенах пошли разводы множества трещин.

* * *

Ритуал удался.

С большим трудом мне удалось нарисовать своей же кровью нужные символы и рисунки, а затем активировать их. Обрушившаяся на разум и тело боль оказалась кошмарной. Казалось, меня поместили в чан с кислотой, не забыв перед этим снять кожу, а затем, в таком состоянии, пропустили через мясорубку, начав сжимать со всех сторон.

Краем сознания, быстро угасающего, я увидел как от почерневших линий ритуального рисунка во все стороны расходится пепельный туман созданного моими стараниями проклятия. Оно врастет в эту крепость и её информационное поле, в её качества, станет черпать силу из боли и страданий, эмоций тех, кого тут пытают и держат в камерах, усиливаясь и укрепляясь. А цель его – смерть нынешнего императора и его сторонников, что упекли меня в камеру.

Затем наступило короткое мгновение темноты, после которого в разум обрушилась память моей новой инкарнации. Чужой мир, совершенно отличный от привычного. Иная жизнь, иные устои… И маги, отличающиеся от имперских, называющие себя волшебниками и применяющие для работы палочки-артефакты... Древний замок-школа с могущественным директором… Учеба… простейшие заклинания… Какой-то маг, что пытается вернуться к жизни… Громадная змея…

Когда этот поток информации закончился, я осознал что лежу на холодном каменном полу, а ощущаемая мною боль – не следствие завершения ритуала инкарнации, а результат боя с василиском, чья дохлая туша лежит неподалеку. В левом плече же торчит громадный обломок его клыка, покрытый зеленоватой жидкостью с едким запахом.

Преодолевая боль, я сконцентрировался и телекинезом вырвал его, удовлетворенно заметив, что это действие далось куда легче, чем в прошлой жизни. Затем пришлось накладывать на себя диагностические заклинания, бросая взгляды на фамильяра Дамблдора, здешнего директора и, видимо, архимага. Судя по памяти той личности, что развивалась у меня до окончания ритуала инкарнации, сия птаха успела использовать свои чудодейственные слезы, дабы я не вздумал тут помереть. Они же нейтрализовали яд, но… Вырвать клык, застрявший между костей, Фоукс не смог.

«А где Риддл? – подумал я, вспомнив, что мой «реципиент» умудрился уничтожить его филактерию, - Неужели исчез? Дневник надо будет забрать себе и внимательно изучить. Если это местная разновидность филактерий, то надо научиться её создавать. Уж очень серьёзная вещь. Эффективная и живучая. Мне такая пригодится.»

К слову, моё имя в этом мире – Гарри Поттер. И, если я правильно понял всё имеющееся в памяти «реципиента», то у меня очень серьёзные проблемы. Куда большие, чем мальчику, каковым я был ещё несколько часов назад, казалось. Он, в силу своего возраста, не осознавал того, что ему предстоит пережить.