— Да! — поддержали его с разных сторон, — Мы в рабство не продавались!

— Я же говорила — цирк! — негромко сказала Галя.

Внезапно мне вспомнилась старая песенка о ролевой игре по мотивам «Пиратов Карибского моря», где «на игру заявилось шестьсот человек, и пятьсот было Джек Воробеев…», хотя, нет — тут были явно не Джеки Воробьи. Основная масса толпы смотрела так, словно они как минимум уже прошли кастинг на участие в фильме «Быстрый и мёртвый», а тут вдруг мы, и кино какое-то некошерное.

Продолжаем разговор.

— А ну, тихо! — амулет работал как надо, толпа сразу притихла. — Раз вы каждый сам за себя, объявляю внеочередное всеобщее собрание открытым. Представлю вам присутствующих. Кроме меня, земли Белого Ворона представляют мои дети: Галина, Василиса и Захар. Земли Междуречья представляет старший сын и голос барона Хамура, Энлиль. Земли Каэр-Морхена представляет старший мастер, мэтр Герт с двумя уважаемыми мастерами-ведьмаками. И, наконец, метресса Андле в качестве приглашённого специалиста. Я буду говорить, поскольку инцидент имел место быть на землях Белого Ворона. Представители Междуречья и Каэр-Морхена любезно согласились присутствовать для гарантии беспристрастности рассмотрения вопроса. Чтоб вы понимали, в чём дело — сегодня по результатам нашей беседы будет составлен документ, заверенный печатями наших земель, один из экземпляров которого будет передан для ознакомления в имперскую канцелярию.

Из толпы раздался насмешливый крик:

— А вы что, императору своему за каждый пук отчитываетесь?

Многие островные засмеялись, а наши (старички) удивлённо и брезгливо покачали головами. Я на секунду прикрыла глаза и посадила крикуну голосовые связки. Он, видимо, собирался ещё поизощряться в остроумии, потому что открыл рот, но услышав собственный хрип, схватился за горло, выпучив глаза.

— Хорошо подумайте, прежде чем бросаться оскорбительными фразами в этом мире.

А ТЕПЕРЬ КОНКРЕТНО

Как же смотреть на них противно, честное слово… Однако, как ни крути, а говорить надо. Так лучше уж быстрее разделаться.

— Таким образом, на повестке дня несколько вопросов.

Первое: посягательство на чужую собственность.

Второе: несоблюдение установленных обычаев.

Третье: оставление в опасности.

Четвёртое: назовём это подведением итогов.

Господа, вы согласны с постановкой вопросов? — обратилась я к Энлилю и Герту. Оба согласно кивнули.

— Итак, поскольку я — женщина добрая и мягкосердечная, объясню вам, свободные и независимые люди, то, что вам наверняка уже объясняли в имперской канцелярии (а, возможно, и не один раз). Вы находитесь в землях, скреплённых договором в единую Империю. Это — не дикие земли. Здесь нельзя брать всё, что вам понравится, грабить, убивать и насиловать. За всё последует наказание. Если у вас недостаёт чего-то, вы можете это купить, обменять, попросить (быть может, кто-то и подаст) — но не взять без разрешения!

Согнанные в кучу хитрецы тихо бурлили, как котёл с малоприятным содержимым. Я продолжила:

— Наказание за противозаконные действия в разных землях могут отличаться, и поэтому, когда вам в следующий раз захочется сильно выступить — поинтересуйтесь, чем это чревато лично для вас. Это был добрый совет, а сейчас о конкретных событиях. Позавчера некая группа лиц учинила вырубку в землях Белого Ворона. Ситуация усугубилась тем, что вырубка оказалась на краю священной рощи. Повреждение священной рощи приравнивается в наших землях к разрушению храма. Кроме того, вырубка священных рощ — смертельное оскорбление диаспоре эльфов. Хвала богам, эти бестолковые лесорубы не успели совершить непоправимого, иначе сейчас я разговаривала бы с вами не так.

Вторым отягчающим обстоятельством является то, что эти люди не распознали знак берлоги и подняли из спячки семью медведей: мать восьми лет с двумя новорождёнными медвежатами и пестуна, трёх лет. Если бы эти люди удосужились познакомиться с нашими обычаями, они бы узнали, что уже более шестидесяти лет в землях Белого Ворона установлен договор с родом медведей. Мы не нападаем друг на друга. Но эти люди не захотели познакомиться с обычаями страны, в которую пришли. И они выстрелили в медвежонка. А когда увидели мать — сбежали. Они знали, что оставили в лесу медведя-подранка и матёрую медведицу, которую подняли из спячки. Зимой. Судя по следам их бегства, они решили, что звери смертельно опасны — и эти люди никого не предупредили об опасности.

Раненый медвежонок, находясь в состоянии аффекта, выскочил на троих детей на обрыве реки, в результате чего один из детей упал в полынью и сломал спину. Двое других вытаскивали его из реки и сильно простыли. Все трое едва не умерли. Косвенно в этом несчастье так же вина этих рубщиков.