— Почти, матушка кельда! А всё-таки, что за интрига? — Глирдан со своей гитаркой выглядел как всегда эклектично. Не Лютик из Ведьмака, конечно, но тоже фраер ещё тот.

Дверь в кабинет резко открылась, стукнув о деревянную панель. Рыжая Женька ввалилась в комнату с двумя битком набитыми рюкзаками.

— Вот, матушка кельда! Лембас, как вы просили!

— Лембас? — сидящий ближе всех Колегальв подскочил, принял у девушки поклажу и вопросительно поднял брови домиком: — Мы идём в поход?

Остальные тоже смотрели на меня, ожидая пояснений.

Коле аккуратно поставил рюкзаки в уголок и с возросшим уважением посмотрел на тоненькую эльфийку. Женька отдувалась. Ну, она сама напросилась. Дескать, если мужиков послать — пойдут расспросы: что, да куда… А Женя — она у людей вызывает безусловное доверие, что есть, то есть. Но набрала-то, что называется, от щедрости душевной! С другой стороны, нас ведь много.

Да, это вам не Властелин колец*.

*В переводе Гоблина, конечно!

Девять рыл (это я любя) было только охраны. Плюс бард, мастер иллюзий и я. Двенадцать. Ах, нет! Дверь снова раскрылась, на этот раз мягко и интеллигентно, и на пороге появился Абрам. Тринадцатый.

— Госпожа баронесса, вы меня вызывали?

— Вызывала. Проходи, дорогой.

Абрам окинул собрание бархатно-чёрными глазами и подозрительно спросил:

— Вы уезжаете?

— Мы, Абраша, мы уезжаем. Значицца, так. Я еду в отпуск. И вы все едете со мной, — в принципе, малость обалдели от такой новости только Абрам, Коле и Глирдан; отряду охраны было не привыкать сопровождать меня повсюду, но даже они напряглись от следующей фразы: — А лембас нам на тот случай, если там, куда мы отправимся, не в ходу рубли. Я, правда, не предполагала, что мы будем питаться одним хлебом.

Женька слегка покраснела, и открыла рот, чтобы оправдаться, но Тиредор, вычленивший из этой речи главное — на всех территориях, с которыми был установлен хотя бы мало-мальский дипломатический контакт, были в ходу и русские, и имперские рубли — успел первым:

— А господин барон знает о вашем решении?

— Пока нет, но я оставила ему подробное письмо.

Скорость обмена многозначительными взглядами в замкнутом пространстве достигла критической.

— Он нас убьёт, — резюмировал Тиредор.

— Поправка, Тир, — я подняла палец, — он нас убьёт, если мы как-нибудь так ухитримся сдохнуть.

— Мне не нравится число! — вдруг брякнула Женька. — И у нас нет морехода. Давайте Серегера возьмём?

— И правда! — Глирдан засмеялся. — Давайте его похитим, а то он что-то прокис в последнее время! Сидит в своём бюро, хандрит. Кризис жанра у него, видите ли.

Ну что, мореход — штука полезная.

— Абрам, ну-ка открой нам портал в корабельный отдел.

Серегера мы поймали за яростным разрыванием каких-то чертежей на мелкие клочки. И правда, кризис жанра у мужика. Заметив портал, он покраснел и попытался замести следы.

— А ну, иди сюда! — строго сказала я, и когда он поспешно вошёл в кабинет и обозрел нашу компанию, пояснила: — В отпуск с нами поедешь, в дальние и неизведанные края.

Выслушав концепцию путешествия, Сер высказался в своей обычной экспрессивной манере:

— Е*а-а-ать!.. Простите, дамы. Да барон ползамка разнесёт, когда узнает!

Они смотрели на меня ожидающе.

Я набрала в грудь побольше воздуха и длинно выдохнула.

— Вот что, ребятушки: не бесите меня! — все вытаращили глаза; ха, лет пятьдесят я этой фразы не говорила, думала: вот оно, достигла гармонии, ан нет! — Сам разнесёт, сам построит! В конце концов, я что — как пришитая должна тут сидеть? Надоело мне! Я устала! Моя психика, между прочим, на такие перегрузки не была рассчитана, и вообще!.. Ещё одно слово против мне скажете — я вас тут брошу!

Вот тут они испугались.

— Ну уж нет! — громко выразил общее мнение Сер. — Тогда нас барон точно мехом внутрь вывернет!

Абрам поднял руку:

— Госпожа баронесса…

— Да?

— Вы отдаёте мне прямой приказ сопровождать вас в вашем путешествии вплоть до того момента, когда вы решите вернуться домой?

— Ну, естественно!

— В таком случае, пожалуйста, составьте соответствующую записку, чтобы ни у кого не возникло подозрения, что я сбежал.

Ох, блин! Я и забыла, что он под клятвой!

Две минуты у меня ушло на то, чтобы сочинить постскриптум к моему эпистолярному шедевру и придавить его к столу мраморным булыжником, чтоб случайно не улетело, мало ли — ветер. Вот, сразу будет и что швырнуть! Видите, какая я заботливая.

— Парни, — я ткнула пальцем в сторону соседней комнаты, — там стоят сумки, тащите сюда.

Все кроме Женьки, снова схватившей свои рюкзаки, вышли за дверь и вернулись с объёмистыми баулами в руках. Я, считай, всё утро барахло собирала. Мало ли, что мне в дальнем странствии понадобится? Рожи у мужиков были невозмутимые. Кельда сказала: взять всё — значит, всё нужное.