Несколько хриплых глоток продолжали кричать и ругаться с разных сторон. Они разбежались и засели за соседними деревьями, опасаясь новых снарядов. Что, не хотят уже, значит, рыжую захватывать?

Вышла из-за туч одна из новоземских лун, и под дубом, вокруг лежащего в целительном сне парня, стало видно целую россыпь тускло отблёскивающих кругляшей, смешанных с глиняными черепками.

Спиной к нам, не замечая нашей засады, за ближайшим стволом (буквально метрах в пяти) сидели трое живописно-расхристанных уродов и препирались: кому попробовать выйти и проверить: есть у неё ещё горшки или уже нечем кидаться.

Фубля.

— Слушайте, что-то я уже насмотрелась на этот спектакль. Коле, прогони их, пожалуйста.

— Как скажете, матушка кельда.

В лесу раздался вой. Тоскливый, протяжный, овладевающий вашим вниманием даже против вашего желания… Вот только что он был вроде бы далеко — и вдруг как-то сразу приблизился. Он гулял под деревьями и перекатывался жутким эхом, от которого по коже бежали холодные мурашки. Пьяные, по-моему, враз протрезвели, и даже в голову ударенные приглушили свои стенания.

— Это ты? — на всякий случай подозрительно спросила я Колегальва.

Наш маг иллюзий только довольно кивнул.

На мгновение повисла тишина — и вдруг тихий смех, сухой, словно крылья мёртвых бабочек. Он рассы́пался, растаял, оставив за собой послевкусие безумия.

И на тропу, с той стороны, откуда мы пришли, вышел волк.

Большой. Нет, огромный. Я вполне могу поверить, что такой волк запросто проглотил бы Шапкину бабусю целиком. Волк смотрел на людей и улыбался.

Хрустнула ветка — там, в чаще, её один! И ещё, дальше — вон светятся глаза.

Первыми не выдержали кони, помчались в разные стороны, дико всхрапывая и прижимая уши. Это словно разморозило людей, и когда первый волк зарычал и бросился вперёд, они уже неслись с холма, отталкивая друг друга и вопя.

Волки, мягко ступая, скрылись за деревьями. Правильно, легенду надо поддерживать!

— Ну что? Никого? — Серегер бодро вышел из наших кустов.

— Ты смотри, — Тир придержал его за плечо, — дамочка ещё нервничает, — и громче: — Девушка, мы бы хотели оказать медицинскую помощь вашему другу. Вы не начнёте швыряться предметами?

Ответом была тишина.

— Ушла, что ли? — негромко спросил Абрам.

— Ну конечно! — Сер усмехнулся. — Сидит, боится.

— Одну минуту, — Коле ткнул пальцем вверх и кивнул Тиредору. — Сейчас.

Сверху раздалось громогласное «БУ!», девчачий взвизг, зашуршали ветки, пару раз «Ау!» и «Ой!», потом «Мяв!», Тир прыгнул вперёд и поймал за шкирку небольшую взъерошенную кошку.

В ветках дуба засветилось несколько фонариков.

— Спасибо, Женя.

Кошка при свете фонарей оказалась полосатой, разных оттенков рыжести.

— Девушка, обещайте мне вести себя прилично, — строго сказал Тир, — и я вас отпущу.

— Мяу! — жалобно ответила кошка.

— Врёт! — тут же припечатала Женька.

Кошка вытаращила зелёные глазищи.

— Я сейчас просто хочу уточнить, — вступила в разговор я. — Мы парня-то лечим? Или пусть так и лежит четырьмя стрелами протыкнутый? Или вы, мадмуазель, считаете, что у него недостаток дерева в организме?

Кошка прижала уши и вздохнула.

— Заг?

Орк понял вопрос правильно:

— Три формы у неё, все настоящие. Вот эта, человек, и ещё раз человек, только маленький.

Паззл сложился. Маленькие человечки, рыжие, золото… Я заглянула кошке в глаза:

— Лепреконы? — она вздохнула ещё горше. — Да не страдай, нафиг нам ваше золото не нужно. Обещай не проявлять к нам агрессии и не врать. И прими уже человеческую форму.

Я разбудила парня и вежливо поинтересовалась: желает он быть исцелённым или предпочитает дурить и показывать свои фокусы? Он посмотрел на свою нахохлившуюся товарку… и согласился лечиться.

— Ну, рассказывайте.

Парня звали Джед, а девушку Кэйли. Если убрать все переглядывания, кряхтения и прочие кружева, получилось следующее.

РЫЖИЕ

Издалека.

Откуда явился прадедушка, прабабушка не знала. Весёлый рыжий парень, с которым она провела весну, весёлое лето и кусок осени. Он исчез внезапно, оставив ей старый-престарый чемодан и двоих детей, которые уже начали толкаться в животе. Чемодан оказался набит золотом, так что бабушка была не особенно в претензии. Открыла на эти деньги трактир, обзавелась крепким хозяйством.

И всё было прекрасно, пока однажды весёлый рыжий парень не вернулся с новым чемоданом и сообщением, что хочет взять детей в гости на пару месяцев. Близняшкам было уже по четырнадцать лет, и прабабушка страшно испугалась. Она схватила дубинку, с помощью которой успокаивала разошедшихся дебоширов, и крикнула:

— Ты что⁈ Думаешь, заявился после стольких лет, и можешь распоряжаться их жизнями⁈

Но прадедушка не стал ругаться.