— Ах, милая, — сказал он, — пойми, настало время. Их скрытая природа всё равно даст о себе знать. Они начнут превращаться и делать глупости.

— Да ты сумасшедший? — прабабушка испугалась по-настоящему.

А прадедушка вместо увещеваний превратился в рыжего пса, а потом в крошечного человечка.

— Они должны научиться жить с этим, иначе быть беде.

Два месяца растянулись на год, потом на два и даже на три. Прабабушка решила, что никогда не увидит больше своих детей, но через три года они вернулись и привели с собой супругов, таких же рыжих и зеленоглазых, как они сами. В положенный срок — а на Новой Земле он никогда не наступает рано — у них родились дети. А вот когда детям исполнилось по четырнадцать, дедуля появился снова, чтобы забрать в гости теперь уже их. И когда по четырнадцать исполнилось их младшим братьям и сёстрам…

Сейчас клан лепреконов, проживающих в портовом городке Красногорск, состоял почти из двух сотен родственников. И, казалось бы, не было особой нужды в путешествиях — среди большой родни дети привыкали пользоваться всеми тремя своими формами: человеческой, лепреконской и звериной. У мужчин это всегда была собака. Рыжий ирландский терьер. У женщин — полосатая рыжая кошка. Но, подрастая, каждый из них ждал дедушку Ронана.

Потому что в стране зелёных холмов подростки знакомятся с большой общиной лепреконов, заводят друзей, и, как правило, находят себе пару…

— Дедушка Ронан приходит за всеми, — они посмотрели друг на друга, и Джед поправился: — Приходил.

— Так! — что-то я вдруг резко проголодалась. — Мы тут сидим, а там у нас, между прочим, ужин почём зря стынет. Я чувствую, что до конца ещё не близко, а желудок, как у собаки Павлова, уже урчит. Вы есть хотите?

Лепреконы только глазами похлопали.

— Вижу здоровенную толпу с факелами, выходят из города! — сообщил наблюдатель. — Все вооружены по самое не могу.

— Тем более. Коле, выпусти им своих волчков, пусть бегают, развлекаются. А мы поедим. Скакать туда-сюда, что ли, с полными котлами?

После этого куска истории брат и сестра получили по миске походной мясной каши и дружно застучали ложками.

Так вот про дедулю. Обычно, если в клане были близкие по возрасту дети, прадедушка дожидался, пока подрастут младшие, и забирал сразу всех. Джеду было почти пятнадцать, а Кэйли прошлой весной как раз исполнилось четырнадцать, но дед не пришёл. Они подождали месяц, другой, полгода — ничего.

А потом детям клана внезапно начали сниться странные и страшные сны. В этих снах дедуля попадал в какие-то передряги и оказывался в плену.

Казалось бы — это же здорово! В смысле — бери эти сны, да и используй как инструкцию! Но… Проблема была в том, что все дети видели разные сны. И разные места. У старших от таких чудес головы пошли кругом.

— А почему вы решили, что именно вам снятся правильные сны? — мне, и правда, было любопытно.

— Не нам, — Кэйли помотала кудряшками. — Мне. Джед как бы уже взрослый, он ничего не видел.

— Хорошо, почему твой сон был правильным?

— Потому что пришла моя очередь путешествовать, — с железобетонной уверенностью заявила Кэйли. — Я думаю, что дедушка звал меня. Только мама даже слышать не хотела ни о каком путешествии. Сказала: сперва мы напишем письма в разные эти… ну, места, которые приснились.

Понятно.

— И вы решили пойти одни?

Две пары зелёных глаз синхронно моргнули.

— И никому не сказали, куда вы пошли?

Такое же синхронное отрицательное мычание.

— Гениально! — восхитилась я.

— М-м-м… — Джеду явно хотелось оправдаться. — Мы же думали, что выручим дедулю и вернёмся домой, на всё от силы недели две.

Нет, вот просто восхищает меня этот подростковый энтузиазм!

— Стесняюсь спросить, и когда же вы сбежали из дома?

Они опять переглянулись:

— В середине октября.

Замечательно! Два месяца с хвостом! Октябрь, декабрь, январь уже доходит…

— Ну, дальше.

Дальше снова взял слово Джед:

— Мы нашли в альманахе картинку, которая была точь-в-точь похожа на ту, что была во снах у Кэйли. Город оказался на том же континенте, что и мы! — да, что и говорить, это здорово облегчало задачу, океанические путешествия пока давались мало кому. — Мы узнали, что до Наджаха ходят многие суда, почти все, что курсируют от греческой Ливадии до северных заливов и обратно. И не очень долго, дней десять-двенадцать. И купили проезд на первом же проходящем корабле.

— А чем платили? Неужели золотом?

— О, сударыня, конечно нет! Это слишком приметно. У лепреконов всегда есть небольшой размен.

— Ясно-ясно. И что же на корабле?