— Не купить. Могу выиграть. Я мастер игры в го.

Парень перестал смеяться и посмотрел на него с любопытством. И сказал кому-то:

— Этого оставьте!

В новом мире было не очень много развлечений. Так мальчик стал кем-то вроде придворного шута у местного главаря банды.

Спустя пять лет «весёлого» парня стали называть сёгуном. Сёгуном, у которого есть человек, способный обыграть в го любого мастера.

Мальчик стал не просто чемпионом, он стал виртуозом.

А ещё — он наблюдал.

Он замечал многие вещи.

И чем дальше, тем больше ему казалось, что мир похож на игру в го. А люди в нём — не более, чем камешки, которые расставляет умелый мастер…

Спустя сто с небольшим лет маленький сёгунат на окраине Новояпонского архипелага сменил своего властелина. Новый господин решил, что бессмысленно толочься в каше Новояпонского Архипелага, вцепляясь в глотки соседям, выгрызая островок за островком… Толкаться локтями в общей куче, словно стая чаек над корзиной с рыбой! Правильнее — разумнее — будет двинуть экспансию вовне, чтобы потом, спустя время, вернуться с такими силами, которые гарантировали бы стопроцентную победу.

Чемпион должен действовать наверняка.

Вот такую примерно картинку мы получили по результатам допросов взятых на острове крыланов языков. С Вовой, когда он всё это услышал, случился приступ саркастического возмущения. Наш барон потрясал руками и вопил:

— Ну, конеш-ш-шно! Мир они пошли завоёвывать! Другого-то, бл***, мы придумать не можем — сразу МИР! Тут, *****, с баронством иногда голову сломаешь — как да что, а этим — МИР нужен!!! Вы что, *****, с ним делать-то будете⁈

И всё в таком духе с вариациями, воздеванием очей горе́ и хлопаньем себя по ляхам (извините). И самое печальное, что он был трагически прав. Что за идея фикс такая — завоевать? А дальше? Вот нахватали вы, простите за мой дурной французский, ртом и жопой — а рулить этим как потом???

Я еле дождалась паузы, чтобы воткнуть:

— Да ладно, ты меня-то за советскую власть не агитируй. Я с тобой вашпе согласна. К тому же на таких дебильных основаниях. Магия им не понравилась, ишь ты! — я лично вообще считаю, что бороться в магическом мире против магии — всё равно что пытаться отменить законы физики. — Зато у всех вас появится увлекательная перспектива сразиться с властелином мира. Нет, с армией властелина мира.

Вова воззрился на меня с возмущением — как же, оборвала такую песню посредине! Убедился, что яростный взгляд на меня не действует. Вздохнул.

— Да он к нам не явится. Уработают его более успешные япы…

— Не-не-не! Уж поверь мне — явится! Уж не знаю, сколько у него времени уйдёт на подчинение Новояпонского архипелага, но подомнёт он его под себя — сто процентов. Это его мега-цель. Мальчик-обиженка будет это делать за ради того, чтобы гордо продефилировать перед теми, кто раньше был сильнее его. А потом пойдёт искать нас. Ты чё — такой щелчок по носу. Этот не забудет…

ЛАБИРИНТЫ ПАМЯТИ

Этой ночью Абраму приснился голос. Тёплый, мягкий голос, который читал:

— Это «Ж» — неспроста! — и смеялся.

Почти семьдесят лет сумрак потерянной памяти не беспокоил его, и вот — они вернулись снова, тревожащие сны. Как будто этот остров, на котором отключилось всё магическое, что-то стронул в глубине его существа.

И там, во сне, Абрам вспомнил, что он любил его, этот голос. И любил эту женщину, которая читала ему книжку про смешного толстого медведя. У неё были тёмные глаза и густые чёрные ресницы. И такие длинные серёжки, похожие на золотых птичек с качающимися хвостиками. Она наклонялась обнять его, и серёжки тихонько звенели.

Мама⁈

Он проснулся и замер на кровати, боясь расплескать внезапное воспоминание, стараясь запомнить этот тихий звон, шелест платья и теплоту её объятий.

А потом подумал, что если постараться и расширить эту крохотную брешь, то могут вернуться и другие воспоминания, верно? Ну же! Сейчас он не был ни маленьким испуганным ребёнком, ни наивным одиноким юношей. Он был магом — честно скажем, весьма, весьма неплохим магом! И как говорила матушка кельда: если знаешь принцип движения магических потоков, то можешь понять и даже применить их в области, для тебя нехарактерной.

Попробовать пойти по тропе целения душ? Тогда, в пятьдесят пятом, когда он только-только оказался здесь, они пытались. Матушка кельда работала с ним долго. Но… Память оказалась запечатана так крепко, что пробиться к истокам они так и не смогли. Всё, чего удалось достичь — Абрама перестали мучать еженощные кошмары.

Может быть, стоит попросить её повторить попытку — теперь, когда воспоминания начали просачиваться? С настоящим целителем душ это будет куда как надёжнее. Абрам поднялся, подошёл к окну. Рассвет даже ещё не готовился заняться. Вокруг царила ночь.