С каждым кругом окно провала становилось меньше. Но казалось, это не кончится никогда – давно минул рассвет, солнце поднялось едва не в зенит. Руки и ноги уже болели от непривычных усилий. Кажется, во всем теле не осталось ни единой не перетруженной мышцы. Как себя чувствуют пожилые ведьмы, я старалась не думать – но видела, что кое-то из них давно шатается, продолжая упрямо карабкаться. Голоса охрипли у всех, дыхания не хватало. Но мы продолжали повторять свой заговор раз за разом, давно уже потеряв нить смысла – и все так же “шили”.

И наконец настал тот момент, когда пара десятков ведьм смогли действительно встать вокруг разлома в круг. На наше счастье, склон здесь был довольно пологим. Маги, собрав остатки резервов, накрыли уменьшившующся дыру в пространстве плотным куполом щита, в который снизу билась мгла, прорастая то щупальцами, то многосуставчатыми лапами, то ощеренными пастями.

Не обращая на них внимания, мы сжимали свое кольцо, шагая теперь уже навстречу друг другу. А оказавшись рядом – снова вдели нитки в свои иголки и стали уже реально сшивать между собой свои клочки ткани, протягивая нить длинными стежками от одного к другому и “штопая” по принципу изонити. Потом каждая вторая вышла из круга, отпустив свои тряпицы – и оставшиеся снова сомкнули ряды. Судя по звукам за спиной, вышедшие просто падали без сил. Так повторялось несколько раз, пока нас не осталось трое. Я не без изумления опознала в оставшихся на ногах старушку со спицами и Таяну, шмыгающую носом, но упрямо продолжающую твердить заговор. Под нашими ногами мыльным пузырем бугрился щит над почти совсем нестрашным теперь провалом в преисподнюю – то есть на изнанку мир. На секунду с той стороны к нему приник огромный слезящийся глаз – но мы уже дернули иголки, резким движением вытягивая нить и стягивая клочки ткани в общий бесформенный узел.

Под нашими ногами остался пустой купол – а потом исчез и он. Несколько секунд мы втроем еще стояли, тупо глядя в одну точку, а потом подняли глаза друг на друга. И наконец смогли оглянуться – уже бессильно оседая на землю.

Склон, по которому в беспорядке где-то сидели, а где-то лежали вперемешку ведьмы и маги, густо порос мятой и ромашкой. Точно, мы же их и “вышивали”… И речка – кажется, когда мы тут хороводили, ее не было.

Ну что… шабаш в этот раз удался, не так ли?

– Вы справились, – оказывается, Вейнар по-прежнему был за моей спиной. И на траву он опустился одновременно со мной, а сейчас подтянул, прижав спиной к своей груди и зарывшись носом мне в волосы.

Возражать против таких вольностей не было сил… да и не очень-то хотелось, если честно.

А ведь сколько-то тварей успело прорваться… придется еще долго отлавливать их по окрестным полям и лесам.

– Мы все справились, – откликнулась я. И тут же, обнаружив неподалеку лысого магистра – конечно, он был в числе тех, кто держался до последнего, чуть повысила голос, – ну что, магистр Зоер, в этот раз “женщины с рукоделием” немного пригодились, не так ли?

Зоер, в отличие от многих, на траве не валялся – наоборот, пытался организовать помощь раненым. Услышав мой голос, он приостановился и вернул мне усталую усмешку.

– Что ж… наверное, зря мы никогда не принимали ведьм в расчет. Должен признать, в этот раз без вас мы не закрыли бы разрыв.

– Или без ведьм никакого разрыва бы не было, не так ли?

На этот голос резко обернулась уже я. Эрик… я так переживала о том, заподозрит ли что-то Вейнар – и главное, станет ли делиться своими подозрениями с кем-то. И совсем забыла, что он не единственный, кто знал все факты и вполне мог их сопоставить.

– Не велено, – буркнул вислоусый стражник, едва взглянув на меня.

Я вздохнула. Прошения о возможности навестить узниц я подавала каждый день. Не знаю, рассматривал ли их хоть кто-то, но итог был всегда один.

– Тогда передайте, пожалуйста, – я пихнула в руки вислоусому короб, накрытый полотенцем, и мужчина повел носом. Знаю, пироги от Дануты пахнут так, что ум забыть можно. – Там и для вас найдется!

Поразмыслив, стражник поставил короб на конторку и отбросил в сторону ткань. С тканью точно не понесут, это я уже знаю.

Это в первый раз я пыталась передать хоть для Ульхи – той самой старушки с вязанием – хотя бы теплую шаль. Я понятия не имею, как здесь кормят узниц и в каких условиях содержат. Но, как выяснилось, подследственным ведьмам не положено ни оставлять, ни передавать ничего, что может быть как-то использовано в ведовских ритуалах. В том числе, например, ни единого клочка ткани. Честно говоря, язык так и чесался спросить, голыми их там, что ли, держат? Или предполагается, что свою одежду обдирать, если припрет и понадобится, женщина не станет? Если так, то зря они. Но я идею точно подавать не стану.

Комнату я сняла в гостинице напротив столичной тюрьмы. Не жить, конечно, – просто расстелить салфетку-телепорт, чтобы можно было мотаться туда-сюда столько, сколько понадобится. Если оставлять ее прямо на улице, обязательно кто-то наступит или украдет. Нет, место должно быть надежно запертым, чтобы случайный человек там не мог появиться.

В первый раз в столицу меня привел телепортом Вейнар.