-Хорошо, - кивнула Эвелинна, - Я… пожалуй, пойду.

-Иди.

Оставшись один, я выдохнул, стараясь успокоиться. Разговор с бывшей рабыней дался очень тяжело именно морально. Мне приходилось сдерживаться, чтобы и самому не наговорить лишнего. К тому же, неожиданно сильная злость на девушку откровенно душила, подталкивая к насилию – то и дело в голову лезли образы избиения Эвелинны. Впрочем, не только его. Учитывая мой текущий физиологический возраст наличие рядом довольно красивой девушки, на фоне бьющих будто гейзер гормонов, подкидывало вполне конкретные мысли по поводу этой особы. Однако, даже несмотря на это, я сдерживался, прекрасно понимая какими будут последствия. Нет, сразу Сириус и Джулия мне слова не скажут, но вот их отношение поменяется с непредсказуемым итогом. Уж вампирша тему насилия над женщинами, пусть даже маглами, воспринимает однозначно. А Леппянен, судя по тому, что я вижу, постепенно трансформируется… Вопрос лишь во что именно. Однако, этот процесс постепенно развивает в девушке магические способности, что явно заставит Сириуса пересмотреть своё отношение к бывшей рабыне. Не сразу, так позже.

В любом случае, опускаться до того, к чему меня подталкивают эмоции – не лучшая идея, совершенно отвратительная на мой взгляд. Женщину, если она военнопленная, можно пытать для получения информации, например. Или, как было в случает с родственниками Сириусу, в качестве мести или наказания… Однако, даже подобные вещи не вызывают у меня чувства радости. Если у меня возникнет возможность избежать таких паршивых поступков и дел, то я воспользуюсь ими. К тому же, избивать и насиловать человека, которому собираешься дать в руки огнестрельное оружие с артефактными боеприпасами… Ещё большая глупость и откровенное безумие. Изнасилованная девица, получив ту же винтовку, сразу же направит её на насильника, совершенно не раздумывая о последствиях.

-Вот же… И почему нельзя просто включать голову до того, как что-то сделаешь? – вздохнул я, - Это же так просто – использовать мозг…

Открыв терминал управления производственными комплексами, я принялся вдумчиво изучать результаты анализа дворфского коллиматорного прицела. Алхимия. Никаких элементов артефакторики. Однако, состав весьма впечатляющий… И, что паршиво, повторить его не получится – нет нужных материалов.

Обдумав положение, я принялся изучать данные местного информатория, ища аналогичные материалы, хоть как-то близкие по свойствам, к детищу дворфов. Увы, но таких не нашлось. Пришлось вспоминать принципы работы земных коллиматоров.

Как ни парадоксально, на сама по себе эта технология появилась ещё в середине девятнадцатого века, но начала активно использоваться лишь во второй половине двадцатого – в военной авиации и на бронетехнике. Лишь после этого подобные прицельные устройства появились уже и в версиях для стрелкового оружия.

Удивительно и то, что в целом принцип устройства коллиматорного прицела лишен какой-либо излишней хитрости! Состоит устройство из корпуса с линзой и источника света. Источник проецирует на линзу (коллиматор) пучок света. Она собирает рассеянный свет в пучок и отражает его в человеческий глаз в результате чего стрелок видит на поверхности стекла красную точку. В некоторых коллиматорных прицелах помимо линзы используется также система зеркал для отражения светового пучка.

При этом, на Земле существовало несколько разновидностей коллиматорных прицелов. Во-первых, два основных их вида – открытые, состоящие из планки с линзой, и закрытые – в виде трубки и той же линзы. Уже эти виды подразделяются на активные, в которых задействованы искусственные средства подсветки, и пассивные, использующие естественное освещение. Позднее появились более сложные конструкции, обеспечивающие увеличение, подобно слабой «оптике».

Вообще, данное прицельное устройство имеет как массу плюсов, так и столь же большое количество минусов. Да, оно обеспечивает простоту прицеливания, давая возможность стрелку контролировать ситуацию вокруг, а не концентрироваться, например, на оптике, закрыв один глаз. С другой же стороны, реальное эффективное применение коллиматорного прицела возможно на дистанции до полутора сотен метров. В начале девяностых, конечно, появились многорежимные «игрушки» подобного типа, обладающие возможностью переключения режимов для разных дистанций, но, даже в этом случае, они не могли соревноваться в точности с классическими «оптиками».

Мне же, учитывая условия грядущих боев, нет смысла пытаться собрать нечто высокотехнологичное. Требуется максимально простая, но, в то же время, эффективная и живучая конструкция, позволяющая выжать из будущих винтовок максимум возможностей… Для местности, вечно сокрытой туманом, понятно.

В конечном итоге пришлось остановиться на самом простом варианте из ударопрочной линзы с подсветкой от алхимического вещества.