Не успела я закрыть дверь в садик, как на пороге уже нарисовалась Агнесса с порошками. Только я выпроводила её и умылась — явился бодрый доктор с обходом, торжественно сообщивший мне, что соответствующий пакет документов, подкреплённый протоколом освидетельствования, направлен не в канцелярию попечительского совета её величества государыни императрицы, а непосредственно даме-инспекторше из попечительского совета, которая по счастливому стечению обстоятельств находится сейчас в своём имении неподалёку от Заранска.

— Госпожа инспекторша обещали быть в понедельник, — с видом величайшей победы сообщил мне доктор.

Ну, что ж, в понедельник — так в понедельник, а пока у нас суббота, и чего вы все такие отвратительно бодрые с утра пораньше… Хотя, я всё-таки воспользовалась визитом, чтобы замаскировать на докторском кольце магический фон. А ещё отметила, что следы от кратковременного внушения, наложенного на Агнессу, за трое суток сгладились до едва заметной читаемости.

До обеда субботы я сделала ещё несколько рисунков, немного почитала, потом отрубилась и продрыхла почти до ужина, а после снова читала и немного делала записи. Хотелось бы заняться оправой, но периодически в палату начинали настойчиво стучаться, так что я сочла обстоятельства неподходящими.

После девяти погасили свет, больница затихла, и я вышла в свой садик — и вы не поверите, снова просидела до пяти утра! Ещё четыре звена цепочки восстановила. Пока что я работала с тем металлом, который был, не пытаясь бороться с выжженными кавернами, но всё-таки это был уже полноценный риталид!

Воскресенье получилось почти полной копией субботы.

Утро я посвятила чтению и своим записям.

Потом, ко всеобщему удивлению, внезапно явился Павел Валерьевич — «проверить состояние важной пациентки». Наблюдения за магическими следами в ментальном поле доктора придали мне осторожный оптимизм касательно того, что ещё неделя — и ни по полицейскому инспектору Афанасьевской слободы, ни по кому-либо из присутствовавших на том опознании уже нельзя будет сказать, что им была проведена магическая обработка.

Потом я не выдержала и уснула, зато ночью, вполне закономерно, немного потаращившись в потолок, снова вышла в садик и корпела над оправой.

А вот в понедельник…

СУРОВАЯ ДАМА

Улегшись спать в пять утра, через час я была разбужена тётей Таней, которая тревожно совала мне градусник.

Через полтора часа — не менее тревожным, свежевыбритым и надушенным доктором, который напомнил мне, что сегодня День Великого Визита. Да сферы небесные, дайте поспать!

Еще через полтора часа из коридора начал доноситься ритмичный крик: «За-а-а-автра-а-ак!» — снова прибежала тётя Таня, теперь уж с порошочками, и тут уж я вынужденно проснулась.

Вскоре я поняла, что идея плотно позавтракать (омлет с зеленью, сыр и булочки с изюмом), да ещё запить всю эту красоту стаканом горячего какао (настоящего, вкусного какао, а не как в первое моё утро здесь) была ошибкой, потому как начало меня просто чудовищно рубить. Глаза слипались, не желая слушать голоса разума. Я приоткрыла форточку, надеясь, что прохлада меня взбодрит, и села порисовать.

И вот тут-то явилась обещанная инспекторша.

Громкие голоса приближались со стороны докторского кабинета, и без стука распахнувшаяся дверь вовсе не стала для меня неожиданностью.

— Добрый день! — возгласила тётя, прямая и высокая, как королевский гвардеец, при этом с внушительным «вавилоном» на голове.

— Мария Баграровна, вы уж простите, что мы как снег н а голову! — высунулся из-за её спины доктор.

— Ничего страшного, Павел Валерьевич, — утешила его я, вставая, — вы ведь сегодня предупреждали. Вы нас представите?

Доктор не успел открыть рот, как дама громко отрекомендовалась:

— Статс-дама графиня Наталья Петровна Строганова, начальница попечительского совета её величества государыни императрицы Анны Павловны.

— Очень приятно.

Дама, мало обратив внимания на мою реплику, кинула через плечо:

— Выйдите, доктор, и обождите, пока я вас не позову.

Пал Валерьич, в полнейшей растерянности вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Беспрекословно, заметьте.

Попечительница тем временем ткнула пальцем в форточку:

— Свежий воздух, похвально! Книги… — она по-хозяйски подошла к шкафу и взяла с полки учебник истории, отнеся её в руке максимально далеко, как слабо видящий вблизи, дальнозоркий человек. — Доктор сказал, вы потеряли память вследствие произошедшей трагедии?

— Всё верно.

Я рассматривала её, поражаясь деликатности паровоза, которая была свойственна этой даме.

— И вы решили почитать учебники?

— Да, знаете ли, хочу заполнить образовавшиеся в памяти пробелы.

— Отвечайте по форме, барышня! А это что? — она резко развернулась к столу и схватила рисунок.

Вот тут я психанула. Не люблю, когда без спросу хватают мои работы. Да и энергии во мне сейчас плескалось столько, что никакой телесный контакт мне не был нужен: