Я не совсем поняла, хвастается она, предупреждает меня или угрожает, и ответила нейтральной формулой, которой научил меня Баграр:

— Весьма похвально.

Дамы переглянулись. Я, если честно, не могла угадать, чего они от меня ожидают. Или, может, они думали, что я — дикая тварь из дикого леса, и сейчас начну гостями еду в рот запихивать?

Беседа, и впрямь, напоминала неофициальную. Дамы пытались толковать со мной обо всяком. Не знаю, возможно, они опасались выпускать меня к другим воспитанникам — мало ли, вдруг меня не просто так в психбольнице держали, правильно? Ой, не к воспитанникам, а к воспитанницам же! Здесь же содержались исключительно особы женского пола.

Через некоторое время я сказала:

— Сожалею, дамы, но большую часть поднимаемых вами тем я не могу поддержать по известным вам причинам. Возможно, вы мне дадите некоторое время и доступ к необходимой информации, после чего мы повторим этот экзамен?

Они снова переглянулись. Директриса встала и прошла к своему столу, нажала ещё одну кнопку:

— Наталья Дмитриевна, поднимитесь ко мне, пожалуйста.

ХУДО ЛИ БЕДНО — УСТРАИВАЮСЬ

Аппарат что-то прощебетал в ответ, и мы вернулись к беседе, которая пошла как-то вовсе скомканно. Я от скуки разглядывала портрет, и вдруг вспомнила, кто это. Императрица Анна Павловна! Ну, правильно, заведение-то под её попечением.

В дверь постучали.

— Войдите! — пригласила директриса.

Показалась женщина в простом сером платье, глухом и с длинными рукавами. У этой подол прикрывал икры целиком, оставляя открытыми щиколотки. Занятно. А вот у императрицы на портрете юбка вообще со шлейфом! — внезапно подумала я, но тут мои размышления о дифференциации подолов прервала директриса:

— Мария, вы сейчас пойдёте с Натальей Дмитриевной, она подберёт вам необходимые вещи и объяснит распорядок дня. До обеда у вас будет время обустроиться, после чего вас представят учителям, воспитанницам и прочему персоналу. С обеда вы включаетесь в общие занятия согласно расписанию.

Я поднялась:

— Благодарю за беседу.

Дамы кивнули, и я пошла.

Выйдя из кабинета, Наталья Дмитриевна как будто слегка разморозилась и оглядела меня с живым вниманием:

— Ефимыч сказал, вещичек у вас много. Одежду-то из узлов не разбирайте, сразу скажите горничной, чтоб в хранилище увезла. Всё одно, до выпуска форма положена.

Ах, вот как! Я, значит, буду на полном казённом обеспечении. Однако кастеляншу пришлось разочаровать:

— К сожалению, все эти пакеты — это подарки от персонала больницы. Там книги, рисовальные принадлежности и пряжа для вязания. А все мои вещи, — я слегка развела руками, — всё что на мне. В чём из пожара выскочила.

— М-мм! — сочувственно покивала Наталья Дмитриевна и вздохнула. — Эвон, как бывает… — она вновь скорбно покачала головой. — Идёмте.

Мы снова спустились вниз, в холл, и прошли в неприметную дверь под главной лестницей, за которой обнаружился впечатляющих размеров склад.

— Ну-с, с платья начнём…

То, что называлось платьем, на самом деле оказалось юбкой (длинной и свободной, практически как у классной дамы) с прилагающейся того же цвета блузкой (пышные рукава на манжетах, мелкие пуговки). Всё это было одного цвета — изумрудным, но из нескольких видов тканей на всякие времена года и в придачу по нескольку штук. Сразу получилась страшная гора.

В комплект к верхним шли шёлковые нижние юбки, белые воротнички (которые следовало примётывать к воротнику блузки) и фартуки с крылышками (чёрные, на повседневку, и один белый, для праздничных мероприятий).

Что примечательно, всё с практичными карманами.

Помимо этого, Наталья Дмитриевна снабдила меня всем прочим — на осень, на зиму, на лето, на спортивные занятия, танцы и на домашний обиход. Цвета было строго три: немного белого, немного чёрного и о-о-очень много изумрудного.

— На одежду метки надобно поставить, — озабоченно сложила брови домиком Наталья Дмитриевна, — сможете?

— А где вышивать?

— Там снутра белые квадрантики, так на них. Вензель или какой значок.

— Конечно, вышью, — махнула я рукой. — А полотенца, постельное?

— Это уже с вечера всё заготовлено, в отделении ждёт. Идёмте!

Я с сомнением оглянулась на кучу, которая занимала изрядное место на длинной кастеляншиной стойке.

— А это не переживайте, — поняла она мой взгляд, — сейчас мы горничную вызовем, она прикатит.

Наталья Дмитриевна нажала на кнопку, подобную той, что была над моей кроватью в больнице, где-то в отдалении задребезжал звонок, и буквально через полминуты прибежала та же Тома, что приносила чай директрисе.

— Отвезти, Наталья Дмитриевна?

— Да, Томочка, в третью спальню доставь, где вчера номер готовили.