— Погодите... Я не хочу умирать! — Магда играючи заревела, открыв в себе талант третьесортной актрисы. — Вставай! Как убрал мой синяк, так и защиту убери!

— Не выйдет. Мои энергетические потоки забиты до основания, и если я сейчас использую что-то сильнее огонька на пальце, то моя голова лопнет, как мыльной пузырь.

Ведьма охнула, пригляделась ко мне магическим взглядом и затем сокрушённо упала на пол. Служанка кинулась к своей хозяйке и принялась дуть ей на лоб. Женщина не подавала признаков жизни и лишь по прошествии знатной актёрской паузы вскрикнула мощным контральтом:

— Мы пропали! Ни у одного из нас нет магии, чтобы справиться с обычной охранкой по периметру! Позор! Беременный магистр умер на постоялом дворе Владимирской губернии из-за того, что её сожрал разросшийся слизняк!

Неожиданно возникшая из пролома в стене культя загоготала... Или же начала умирать в конвульсиях. Не знаю, эти действия у магических рук обычно крайне схожи.

— Ни минуты покоя... - буркнул я, споро очищая потоки от паутинок.

«Надеюсь, демон выйдет из подвала не раньше, чем я закончу работу, иначе в теле Гергана ибн'ах Салахэ Второго навечно поселится какой-то травокур...»

Графиня нетерпеливо топала ножкой. Она уже давно поняла, что я не собираюсь умирать и просто-напросто дразнил её, чтобы доставить себе удовольствие увидеть даму в гневе. Жаль вот только, что служанка, в отличии от Авдеевой, ничего не понимала , поэтому каждый рёв демона из подвала казался ей последним звуком, который она услышит перед смертью. Магда так пищала, что местные мыши, должно быть, приняли её за свою и побежали по норкам, чтобы дать бедняжке сыра.

Кстати, для непросвещённых будет полезно узнать, чем же я занимался: на профессиональном сленге очищение потоков от грязи обозначают «выкуриванием». Если учитывать, что я стал травокуром, то сей термин приобретает новое звучание... Так вот, эта процедура, имеющая сходство с процессом табакокурения, очень похожа на использование человеком ушных свечек для удаления пробок. Звучит погано, но это и в самом деле так: я создаю воображаемую свечку, на которую почти не нужно тратить магическую энергию, — потому как она является неизменной частью организма и избавляет магов от проблем со здоровьем, — и поджигаю её маленькой искоркой, которая не может меня убить или нанести хоть какой-то вред.

Руке, конечно же, моё чудесное выздоровление крайне не понравилось: она угрожала нам веником, показывала неприличные жесты и даже попыталась меня удушить, но, как и всякий ленивый приспособленец, в конце концов сдалась и нервно закурила папироску, взятую из моей сумки. Не знаю, как длани дьявола чувствуют табак, да и чувствуют ли они его вообще, если учитывать, что мои сигареты даже заяц потопчет без сожаления (а зайцы, как всем известно, те ещё любители травы и курева), но этому страшилищу со скрученными пальцами, по-видимому, было абсолютно безразлично, что и как курить. Руке нравился сам процесс.

Когда я очистил последний энергетический поток и ознаменовал свою победу грозным разрушением охранного купола, поставленного заботливой рукой вокруг дома, культя потеряла сознание и упала к моим ногам, как замёрзший воробей.

Из подвала послышался неодобрительный гул: похоже, демон был крайне недоволен работой своего подчинённого и метал молнии. Метафорично, естественно: если бы этот идиот и вправду врезал молнией по подвалу, то его бы надолго завалило досками.

— Женщины, готовьте лошадей, а я схожу в подвал по... по личному делу.

— Но Юрий, ты ведь погибнешь! — совестно вскрикнула служанка, за что была сразу же наказана и получила оплеуху.

— Магда, не мешай нашему другу познавать мир! — графиня сказала это с такой радостью, что даже самый худший глупец на свете десять раз подумал бы, а действительно ли ему желают удачи.

— Спасибо. — сдержанно поблагодарил я и пошёл на кухню, чтобы отыскать спуск на нижние этажи.

Служанка ещё сомневалась, отпускать ли меня на съедение демону, но хозяйский кулак, неожиданно возникший под её боком, ясно указал девушке на верное решение: она взяла беременную хозяйку под ручку и направилась к карете. В глубине души я всё же надеялся, что негодяйки подождут меня хотя бы полчаса... Но ещё глубже я догадывался, что не пройдёт и пяти минут, как Авдеева прикажет гнать во весь опор.

«Можешь бегать, сколько душе угодно» — думал я, смотря девушкам в спину. «Я поставил на кучера метку...» — хмыкнув от собственной гениальности, я застремился на кухню.