Вокруг стоял невообразимый шум. Обеспокоенные взрывами люди бегали вокруг постоялого двора и с любопытством присматривались к комнатам, из которых валил зелёный дым. Стоило же самим виновникам торжества показаться публике, как окрестный сброд увеличился вдвое и стал тыкать в нас пальцами.

— Стоять! Полиция... — Авдеева лениво махнула рукой, и отряд местной стражи врезался в толпу людей: огромные мужчина попадали, как осенние яблоки, и, кажется, сломали рёбра.

С графини спала иллюзия. Она была абсолютно голой, не считая пыли, и, надо сказать, выглядела весьма привлекательно. Её образ прекрасно завершал красный цвет — от ярости глаза магистра налились бордовым.

— Кто в тебе сидит? Сам дьявол? Проклятье, отвечай! — из правой руки девушки выросла витиеватая алая плётка с шипами.

«Да что ж это такое!»

— Во мне сидит император Герган...

— Надоел!!!

Колдунья взмахнула плёткой, и стена постоялого двора превратилась в изрезанную рубашку. Из проломов я мог увидеть растерянные лица чёрного Богдана и Миколы, попивающих водку. Я пообещал их покарать и выставил перед собой преграду из песка.

Плётка бессильно скользнула по укрытию. Магистр зарычала и принялась колотить по моему укрытию что есть мочи.

«У меня заканчиваются силы. Опять. И сигареты, как назло, не предвидится...» — из левой руки Авдеевой вырос огромный, кровавый топор, ручка которого вполне позволяла дотянуться до моей преграды, и его злобное лезвие разорвало мою песочную блокаду и следом за этим отрезало мне готовившуюся произвести заклинание руку. Я заорал.

— Раз я не могу сдать тебя инквизиции, то убью тебя!

Я выставил передо собой простенький блокатор и запустил по Маргарите посредственным огненным шаром. Девушка отбила его лезвием топора и хлестнула по моему кинетическому щиту плёткой. Он распался вдребезги, и плётка схватила меня за ногу. Шипы врезались в неё до самого мяса, и мне пришлось с диким криком начать её отрезать.

— Поначалу я думала ставить на тебе опыты, — одичавшая зверюга накрыла нас непроницаемым куполом. — Затем думала сдать тебя инквизиции...

Топор поднялся в небеса и следом разрубил меня пополам. С моего обезображенного тела начали грустно выпадать похожие на сардельки органы пищеварения. Плётка отбросила ненужную мне более половину тела, и та вылетела за пределы купола. Земля оросилась кровью.

— ...Но сейчас я решила, что ты слишком опасен. Я убью тебя, и тем самым спасу Российскую Империю от напасти под названием травокур.

***

Маленький блондин поднялся на четвёртый этаж слишком поздно: из разваленных комнат уже вовсю валил дым. Когда он вошёл в покои, то увидел непонятного мужчину в ночной рубашке и двух солидных, но до смерти испуганных мужчин, вцепившихся в самовар.

Малыш прошёл далее и из отверстия в стене увидел, как улицу накрыло непроницаемым куполом сверх уровня...

— Накопители. Как же я их не люблю. Любого мага могут сделать талантливым на время, а талант, должен вам сказать, это то качество, которым могут обладать лишь достойные. По-моему мнению, глупцы не могут и не должны иметь талантов.

Фикус испуганно обернулся на звук бархатного голоса и к ужасу своему узрел, что прямо над ним стоит какой-то высокий, одетый в лохмотья мужчина. Он ему кого-то напомнил, но лишь немного, поэтому малыш не смог узнать его.

— Кто вы такой? Отвечайте! — обжора сформировал огненный шар и смешно насупился.

— Обычный прохожий, немного сведущий в магии. — незнакомец пожал плечами. — А вы?

— Что? — Фикус нервно сглотнул.

— Кто вы такой? От вас так и пахнет... Смертью.

Демон запустил в неизвестного огненным шаром. Нищий загорелся и, утробно закричав, выпрыгнул в окно. Он свалился прямо на купол и, оплыв по нему, стёк на землю.

Фикус съёжился и зябко передёрнул плечами.

— Вот ублюдок...

Вдруг что-то заметив, малыш прищурился и внимательно вгляделся в крышу соседнего здания. На ней валялась половина тела его нового друга.

— Сука!

Обжора сорвался с места и поспешил на улицу. Только у самого выхода он вспомнил, что больше не может тягаться с магистром, и это осознание вынудило его по-новому посмотреть на хозяина постоялого двора и князей.

Как только упомянутые люди уловили странный, голодный взгляд маленького человечка, они задрожали.

— Что вы задумали, сударь? — спросил один из князей, прикрывшись самоваром. — Вы знаете, кто мы...

Прекрасное лицо юноши преобразилось, и в отражении идеального золотистого самовара хозяин постоялого двора увидел гнилую, возросшую в четыре раза голову с тонкими и длинными гранитными клыками. Голова раскрыла рот, и три ряда зубов, как у тигровой акулы, в секунду поглотили бедных аристократов вместе с ботинками.

Малыш икнул и повернулся в сторону трактирщика.