— Бедные женщины до сих бояться ходить на выборы, хотя им уже давно пообещали, что никто не будет бить их кнутом и закидывать камнями. А дети? Наконец они перестали учиться десять часов подряд. Что я скажу сыну, когда он вернётся домой? Что император вспомнил свою биографию и решил отменить нововведения?

И мир вдруг как-то потускнел.

— А он ведь может нас слышать... — голосок старика задрожал.

— Этот-то — всё может. Теперь надо держать ухо востро. Хорошо, что сейчас он на свадьбе...

Вспомнив о проклятущей помолвке, я полетел в главный храм столицы. Там было столько людей, что, казалось, окати их градом огня, и в городе не останется ни одного человека.

Сдержав позыв к насилию, я подлетел ко входу и, став на землю, отворил ворота. Стоило мне войти, как заиграла противная музыка, а сверху на мою бедную голову посыпались розы.

Я окатил переодетых в купидонов слуг водой и под гробовую тишину подошёл к священнику и вопреки традиции снял с невесты фату. Ей оказалась...

— Уже не терпится. — милая блондиночка просияла. — Кто бы подумал, что великий Герган выберет в жёны дочку конюха...

Я упал в обморок.

***

Две могилы. Мать и дочь. Стоять над ними — верх кощунства. Ведь это я их убил. Можно сказать, своими руками.

— Любви не существует, сын мой. Все люди эгоисты.

Я усвоил науку и пообещал, что закрою чувства на замок. Отец впервые улыбнулся.

***

— Ничего-ничего, такое бывает. Перенапряжение, важный день, со всяким...

Я оттолкнул доктора, и он врезался в стену и медленно стек на пол. Все его кости оказались переломаны. Его помощница в страхе выбежала из кабинета.

Служитель господа, чью комнату я занимал, подобострастно расцеловал мою руку. Я оторвал её от сухих старческих губ и спросил:

— Какой сейчас день?

— Девятое...

— Понятно.

Я встал и осмотрел помещение.

— Ты кардинал?

Мужчина активно закивал.

— Почини доктора. — кивнув на мешок костей, из которого подтекали струйки крови, я встал с дивана и забрался в молитвенную комнату. Чтобы никто меня не побеспокоил, я запер её на замок.

— Я величайший император. Моё имя вписано в анналы истории. Нет ни единого мага, который бы мог со мной сравниться... Так почему же мне так плохо!

Я упал на колени и принялся сдерживать срывающиеся с уст ругательства. Как никак - только не в церкви. Только не на свадьбе... Сука.

— Неужто, даже какой-то смерд может править достойнее, нежели я? Разве... я так похож на отца?

Смахнув скупую мужскую слезу, я обратился к окну. Небесные свет привёл меня в чувство.

«Ругаться в церкви, конечно же, нельзя... А вот пообщаться с близкими — ещё как можно!»

Наколдовав мел, я начертил пентаграмму и без всяких прелюдий сказал:

— О духи, светлые и тёмные, не сочтите за низость и соблаговолите одарить меня своим присутствием! О духи, помогите брату вашему, и приведите по зову мою родственницу, матерью именуемой!

Пентаграмма покрылась синим огнём. Я засунул в её центр горящий праведным негодованием кулак и направил в него огромную, сносящую сам центр мироздания силу. От такой силы мы бы могли болтать с духами целыми часами.

Появилась она. Маленькая, не очень красивая, но, пожалуй, единственная, кого я когда-либо любил.

— Я так рада за тебя.

Ох, не этого я ожидал услышать. Слова женщины ввели меня в ступор.

— Р-рада? Правда?

— Ты ведь наконец нашёл свою любовь, — светло пояснила женщина. — А большего мне и не надо.

— Не говори глупостей! Я больше никогда не влюблюсь, это ведь...

— Не по кодексу? — мама засмеялась. Я и сам понял, что выгляжу глупо.

— И всё же, ты очень похож...

— На отца? Да-да, знаю...

— Нет, на меня.

Я поднял голову.

— Я так же любила всё отрицать.

— Но я ведь и не отрицаю. — прозвучали мои до боли идиотские слова. — Просто я и вправду не могу влюбиться. Дело не в кодексе, дело в...

Из глубины моего подсознания вышли два духа. От вида одного из них, маленького, мне судорогой свело горло.

— Отпусти.

— Не хочу. Иди обратно. — испуганно вякнул я, стыдливо опустив взор. — Уходи.

— Не могу. Ты меня держишь.

— Но ведь...

— Герган, отпусти её и делай, что велит тебе сердце. Хоть кто-то в нашей семье будет жить.

— Но империя...

— Я никогда не хотела, чтобы ты правил империей. Это не твоё. Злость ломает твою нежную душу...

Я отвернулся.

— Неправда.

Мать так и не ответила. Ей и не нужно было ничего отвечать. Она без разрешения взяла за руку за маленького духа и повела его прочь. Напоследок, прежде чем проститься со мной, малышка помахала мне ладошкой.

В комнату постучали.

— Император, гости ждут!