В усадьбе светлейшего князя генерал-фельдмаршала Юрия Христофоровича Голицына в Петергофе собралась весьма представительная компания. Обер-камергер князь Оболенский Никита Гаврилович, генерал-адмирал князь Трубецкой Александр Васильевич, обер-гофмейстер Юсупов Петр Федорович,, действительный тайный советник князь Панин Владимир Никитич и действительный тайный советник князь Мещерский Апполинарий Константинович.

Все уже были в немалых летах, но сохранили сановную осанку и военную выправку. Все происходили из знатнейших и славнейших российских княжеских родов. Между собой ранее приятельствовали, но в дружеских отношениях не состояли. Да и не бывает дружбы среди высоких должностных лиц, ибо дружба — привилегия молодости, а с годами люди предпочитают бескорыстной дружбе меркантильные основы приятельства.

Объединяло их то, что все они выдвинулись при отце нынешнего императора и до недавних пор занимали высокие должности в войсках, флоте, при дворе или в кабинете министров. Однако,все они получили отставку от высоких должностей и были удостоены почтенного, но лишенного какого либо влияния, звания члена Государственного совета. Отстранены от влияния на курс государственного корабля, от реальных рычагов власти и от распоряжения средствами государственного бюджета, а взамен получили почетное право давать советы Императору, буде ему придет в голову желание посетить заседание Государственного совета и выслушать их мнение.

Голицын хорошо знал Шаховского и Мещерского, Мещерский рекомендовал для беседы на заданную тему Трубецкого и Панина, а Шаховской — Оболенского и Юсупова. Все собравшиеся были сильно обижены незаслуженной, по их мнению, отставкой.

Гости разместились на открытой террасе за накрытым хозяином чайным столом. Начало июня в Петербурге выдалось жарким, что бывало не так уж часто. На неофициальную товарищескую встречу князья прибыли в легких летних сюртуках и брюках тонкого полотна, в тонких шелковых сорочках и летних туфлях. Стол был накрыт по простому. Кроме самовара, заварочных чайников и кофейника на столе имелась всевозможная свежая выпечка. Кроме того, на нем выстроились в окружении рюмок и бокаловфранцузский коньяк, испанская мадера, португальский портвейн, итальянское кьянти и легкие закуски: устрицы, черная икра, лимбургский сыр, разная зелень, ананасы и виноград.

Выпив по паре рюмок горячительных напитков, поговорив на нейтральные темы и обменявшись свежими светскими новостями, гости перешли к горячим напиткам: чаю и кофе. Никто не торопил хозяина озвучить причину их встречи.

— Обидно мне, господа, после тридцати семи лет многотрудной службы отечеству оказаться на отдыхе в еще совсем не старом возрасте. — Наконец начал серьезный разговор Голицын. — Что такое 55 моих лет? Здоровье еще есть, ум ясен, намять не подводит. Опыт службы приобрел огромный.

Я и с турками воевал, и с горцами на Кавказе. А меня, как щенка, выкинули в отставку. — В голосе князя звонко прорвалась обида. Видимо, за то, что возражал против отправки гвардейских полков в губернии. А я и сейчас с этим не согласен категорически! Гвардия — самые лучшие войска! И должны они стоять в столичной округе, а не в тьмутараканяхразных! В гвардейских полках служат дворяне лучших родов, а их в провинцию отослали! Некоторых даже в Сибирь! Почти в ссылку.

Два сына Юрия Христофоровича, гвардейские полковник и майор отправились со своими полками один в Тифлис, другой в Чернигов. Отправились вместе с женами, чадами и домочадцами. Снохи насели по этому поводу насели на мужей, а сыновья — высказали свое недовольство отцу.

Поднятая хозяином тема задела всех за живое. Сановитые мужи заговорили разом, перебивая друг друга, что было немыслимо среди людей светских. Каждый высказывал свои личные обиды.

— И не говорите, Юрий Христофорович! — Выступил первым Панин. — Мне, как бывшему министру юстиции, мои старые коллеги сообщают, что за последнее время из императорского двора арестовано 12 только высших придворных чинов. Из великокняжеских дворов еще 17 человек. Все из благородных фамилий. Арестованы жандармами по наводке этой дьявольской Готап. Им предъявлено обвинение в хищении государственных денег, то есть в государственной измене второй степени. А это значит, что судить их будет Особый суд. И хорошо, что второй, а не первой! По второй их ждет пожизненная каторга с конфискацией имущества на удвоенную сумму якобы похищенного. А если бы по первой, то им бы присудили смертную казнь с полной конфискацией всего имущества. Подрядчиков на строительстве Варшавской железной дороги Адельсона и Бурносова так и осудили. По первой степени.

И заметьте, господа, как усилились всякие карательные органы! Кроме Корпуса жандармов, теперь появились Готап, Готай, Госох и Особый суд. Никакого уважения к древним родам они не имеют! Благородным фамилиям жить стало труднее, чем в темные времена опричнины при Иване Грозном!