Теперь я усаживался за письменный стол сразу же по возвращении из школы (наскоро перекусив). И выбирался из-за него, когда слышал в прихожей голос вернувшейся с работы мамы — тогда мои труды прекращались: до вечера. Не жертвовал ни минутой общения с мамой — даже ради работы над рукописью. Мы вместе ужинали, разговаривали о папе, о школе и о моих «послешкольных» планах. Видел, как блестели мамины глаза, когда она рассуждала о нашем скором возвращении в Первомайск. Тут же вспоминал о разговоре со Свечиным (на Московском вокзале). Мысленно повторял: «Ну и гад же ты, Лёня». И мысленно возвращался к размышлениям о «солдатах». С Волковой мы о «солдатах» больше не разговаривали (на этой неделе) — дельных идей на эту тему Алина мне так и не подбросила. Виделись мы с Волковой только в школе, во время учёбы — в гости я к ней не ходил, да она и не приглашала.

В субботу меня снова атаковали девчонки — снова потрогали одежду на моём плече, а самые смелые и нахальные (Лидочка Сергеева) царапнули ногтями шею. Парни посматривали на меня с нескрываемой завистью, неискренне сочувствовали моим «мучениям». И тоже интересовались сегодняшним вечером. Дотошным (Лёне Свечину) я всё же рассказал о своих договорённостях с Рокотовым. Свечин не поленился, на следующей перемене метнулся на поиски десятого «В». Вернулся он в класс перед самым звонком. Взглянул на меня и пожал плечами. А после урока сказал, что Рокотов «послал» его и заявил: «Мы сами разберёмся». «И кстати, Ванька: Рокотов уже не хрипит, может петь», — сказал Лёня. К вечеру (уже дома) я догадался, что под определением «сами» Сергей подразумевал себя и парней из своего вокально-инструментального ансамбля. Меня он в это определение не включил.

С новым предложением выступить вместе с его ВИА Рокот не обратился ко мне и в субботу. Но я подумал именно о Сергее Рокотове, когда в субботу вечером в моей прихожей настойчиво и нагло заголосил дверной звонок. К тому времени я уже погрузился в работу над рукописью. Недовольно скривил губы и мысленно выругался, когда посторонний шум буквально вытолкнул меня из созданного воображением «виртуального мира» книги. Я поправил очки и увидел: небо за окном стемнело, кроны деревьев подсвечивались лишь светом уличных фонарей. Посмотрел на часы — обнаружил, что «детские» танцы во Дворце культуры начались почти тридцать минут назад. Не выбрался из-за стола, потому что услышал мамины шаги. Прислушался — различил щелчок замка и громкий, но подчёркнуто вежливый мужской бас (не похожий на голос Рокота). Мама обменялась с гостем фразами. И заглянула в мою комнату.

— Ваня, к тебе пришли, — сообщила она.

— Только его мне сегодня и не хватало, — едва слышно пробормотал я.

Закрыл тетрадь, положил поверх неё ручку. Взглянул на свои исчирканные чернильными полосами пальцы. Встал со стула, подтянул «домашние» штаны (от старого отцовского спортивного костюма) и вышел в прихожую.

— Привет, Крыло…в! — пробасил Руслан Петров.

Протянул руку — крепко стиснул мои пальцы.

Я отметил, что Руся сегодня при модном параде: в новой яркой рубашке, в «варёных» джинсах и в кроссовках с тремя полосками (где надпись «Москва» вручную исправили на «Adidas»), но без куртки (словно на улице сейчас был не карельский сентябрь).

— Ты чего дома-то сидишь? — спросил Петров. — Забыл, какой сегодня день? Тебя в ДК две сотни баб дожидаются! Со всего города сползлись, чтобы на тебя посмотреть. А ты тут дома шары… хм.

Руслан взглянул поверх меня, улыбнулся моей маме, которая именно в этот момент (будто невзначай) направилась в свою спальню из гостиной, где с половины седьмого смотрела по телевизору фильм-спектакль «Доходное место».

— Давай… Ваня, собирайся! — сказал Руся. — На время посмотри! Ты уже на полчаса опаздываешь! Ещё немного и девки порвут твоего дружка Рокотова, как свинья фуфайку! Он сейчас сам за тебя на сцене отдувается!

Я поплевал на палец — потёр чернильную полосу на ладони. Мозг пока не избавился от видений воображаемого мира. В голове по-прежнему звучали эмоциональные реплики вымышленных персонажей.

— Тут такое дело…

Я вкратце изложил Петрову суть своей договорённости с Рокотом. Сообщил, что мой прошлый концерт был «разовой акцией». Объяснил, что Рокотов восстановил голос — справится теперь без моей помощи.

— Хрен там он справится! — рявкнул Руся.

И тут же сбавил тон.

— Крыло, ты что, не догоняешь? — сказал он. — Там фигова туча баб явились на танцульки, чтобы посмотреть на Котёнка! Их в ДК сегодня реально дохрена собралось! И все они хотят слушать тебя, а не мычание Рокота!

Петров ухмыльнулся.

— Этот дурик уже спел им разок про котёнка, — сказал Руся. — Трындец. Слышал бы ты, какой вой наши бабы там устроили — даже я струхнул. Серый нормально бренчит на гитаре. Да и поёт он… терпимо. Но только не твоего «Котёнка»!

Руслан покачал головой.

— Из Рокотова говённый Котёнок получился, — заявил он. — Это не мои слова — это моя Надюха так сказала. И другие девки с ней согласились — те, кто был на прошлых танцах. Так что собирайся… Ванька. Поехали.

Руся призывно махнул рукой — будто мельница лопастью.

Волна воздуха донесла до меня ароматы одеколона и бензина.

Я подтянул сползавшие с меня штаны. И снова сказал бывшему однокласснику, что не меня не пригласили на сегодняшний концерт. Повторил фразу о том, что ВИА Рокотова больше не нуждалась в моей помощи. Выразил уверенность, что парни прекрасно справятся с выступлением и без моего участия.