На входе в ДК Петров едва не схлестнулся в рукопашную с дружинниками. Добровольные хранители правопорядка среагировали на визгливый крик билетёрши — та требовала, чтобы мы купили билеты. Петров объяснил подоспевшему на место назревавшего конфликта милиционеру, что билет у него есть. Заявил, что мне билет не нужен: обозвал меня «работником культуры». Билетёрша с моим статусом не согласилась — держала меня за руку. Ростом она Петрову значительно уступала, но массой тела наверняка превосходила и его, и уж точно — меня. Несколько секунд меня дёргали за руки из стороны в сторону. Петров тянул меня к танцевальному залу, а билетёрша в обратном направлении. Дружинники хмурили брови, но этим пока своё вмешательство в спор ограничивали. Краснощёкий круглолицый милиционер строгим окриком прекратил моё «растягивание». Заявил, что «билет положено покупать всем».

Я пошарил высвободившейся из захвата билетёрши рукой в кармане брюк — денег там не нашёл.

Петров издал громкое «щас!». Он заявил, что мы «принципиально» не будем платить. Указал рукой в направлении танцевального зала.

— Я сейчас объявлю нашим девкам, что вы не пустили к ним Котёнка, — сказал Руслан. — И потом понаблюдаю, как они разнесут весь этот ваш Дворец культуры к чертям собачьим!

— Какого ещё котёнка? — спросил милиционер.

— Вот этого.

Петров указал на меня.

— Девчонки его уже сорок минут дожидаются, — сказал Руся. — Нервничают.

Один из дружинников подошёл к милиционеру, шепнул тому на ухо несколько фраз.

Стражи порядка одновременно взглянули на меня (будто сделали глазами фотографии для милицейской картотеки), потом повернулись к билетёрше.

— Что же вы не сказали, что это артист, — сказал милиционер.

Он не среагировал на слова женщины — махнул нам рукой.

Разрешил:

— Ступайте.

Милиционер снял фуражку, платком вытер со лба капли пота. Я обронил «Спасибо». Руслан снова ухватил меня за руку (будто непослушного маленького мальчика) и широкими шагами поспешил навстречу музыке — я засеменил за ним следом. Различил усиленный динамиками голос Сергея Рокотова и весёлую ритмичную мелодию в исполнении ВИА. Отметил, что этой композиции не было в «списке» прошлого концерта. Хотя память тут же подсказала мне название песни и её «настоящих» исполнителей. Я отмахнулся от этой информации, прислушался. Не услышал недовольного ропота собравшихся в зале школьников — те голоса, которые различил, показались мне вполне бодрыми и весёлыми. Увидел большую группу парней и девчонок около входа в танцевальный зал. Старшеклассники будто вышли в коридор, чтобы отдохнуть от шума и «подышать воздухом».

Петров не притормозил на входе — вклинился в заполненный танцующими парнями и девицами зал, потащил меня следом за собой. Руслан едва ли не на голову возвышался над танцующими школьниками, прекрасно видел, куда шагал. Я же видел перед собой в полутьме только его спину и свет направленных на сцену прожекторов. На ходу расстегнул куртку. Руся не сбавлял ход. И крепко сжимал мою руку. Я трижды наступил на чьи-то ноги, кого-то отталкивал с пути плечами и локтями. Дважды едва не оглох от женского визга. Второй раз это случилось, когда смолкла музыка. Признал, что сегодня в зале народу больше, чем в прошлую субботу. Танцующие из-за тесноты буквально тёрлись друг о друга телами. Что, без сомнения, придавало особую прелесть сегодняшним «танцулькам». В центре зала Петров всё же остановился — я едва не уткнулся носом ему между лопатками.

Руся потянул меня за руку — я вдруг оказался нос к носу с бледной курносой девчонкой: с той самой Надюхой, которую Петров ощупывал во время танцев в прошлую субботу.

— Вот! — пробасил над моей головой Руслан. — Привёл!

Курносая взглянула на моё лицо. Сперва нахмурилась, будто заподозрила подвох. Без смущения развернула меня носом к сцене, рассмотрела. Но тут же взвизгнула, вцепилась в мои плечи. Она прижалась ко мне мягкой грудью, поцеловала меня в губы — не взасос. Тут же заглянула мне в глаза, засмеялась. Девчонка пальцем вытерла с моего лица след от помады, вздохнула. Посмотрела на своего ухажёра и махнула рукой — указала в сторону сцены.

— Веди его туда! — прокричала Надюха.

Мне показалось, что в этот раз Петров не пойдёт вперёд. Испугался, что Руся использует мой нос в качестве волнореза. Но Руслан не воплотил этот кошмар в жизнь — он обогнул меня (легко растолкав девиц) и вновь ухватил меня за руку. Потащил за собой. Колонки опять ожили — потрескивание сменилось звуками музыки. «Медляк», — отметил я. Взглянул на мгновенно образовавшиеся в зале парочки, подумал: «И уже не первый за сегодня».

От запахов женских духов и мужских одеколонов у меня закружилась голова, пока мы добрались до сцены. Руся легко раздвинул около подмостков частокол из самых активных девиц, поредевший на время медленного танца. Отбуксировал меня до самых ступеней, что вели к музыкантам. Дружинник преградил нам путь наверх. Но не включился в спор с Петровым. Потому что рядом с нами будто из ниоткуда возникла Изабелла Корж — встала между мной и стражем порядка.

Девчонка склонилась к уху дружинника — тот выслушал её и тут же «успокоился». Подруга Рокотова повернулась и заключила меня в свои объятия, словно любимого братишку. Сыпанула мне в уши упрёки — обвинила в опоздании. Едва ли не насильно стащила с меня куртку, бросила её на край сцены. Осмотрела рисунок на моей футболке. Ухмыльнулась. Шепнула мне на ухо: «Пошли танцевать!». И потащила в зал — не так резво, как это делал Руся, но не менее настойчиво.