Морпех Рейха читать онлайн
Утром мы снова договорились о созвоне и Агнешка укатила в университет, а я принялся за дальнейшую реализацию плана.
Богемская рапсодия
Итак, перво-наперво, нужно определиться с поддельным гражданством. Полностью отпадает весь прорейховский блок, потому что война, в которой не была поставлена жирная точка путем установки красного флага на рейхстаге, никуда не делась, а просто на время заморозилась, перешла в холодную фазу. Старый свет вынужден отражать атаки Нового, но это не прибавило особой любви: ни немцам к русским унтерменшам, ни русским — к нацистам. Соответственно, поехать в Российскую Империю как гражданин Рейха я не могу: то ли свои не выпустят, сразу заподозрив, что я семь месяцев был у русских, то ли русские не примут и будут правы. Ну а с хрена ли им нациста впускать?
По некотором размышлении я отбросил также и вариант с российским паспортом: я сойду за русского, потому что в прошлой жизни был им или как минимум русскоязычным, русский мой родной, однако измененных реалий я могу и не знать, а поддельный российский паспорт проще разоблачить в самой России. Просто проверка, действительно ли такой паспорт выдавался — и приехали.
Так что мне нужен паспорт нейтральной страны… стоп!!!
Мне в голову пришла гениальная идея: я могу получить подлинный паспорт и подлинное гражданство!!! Для этого мне нужен поддельный документ любой нейтральной страны с русскими именем и фамилией. Затем с его помощью я получаю гражданство другой нейтральной страны — и вуаля, у меня легальный паспорт и действительное гражданство, а с этим я уже могу приехать в Россию и просить легальный же вид на жительство на том основании, что, мол, возвращаюсь на свою историческую родину. И тогда я преспокойно спишу любое незнание реалий на то, что я вообще-то в другой стране родился.
Что же до гражданства, то его получить будет раз плюнуть: есть страны, где гражданство выдается при условии владения недвижимостью на определенную сумму или инвестиции в экономику страны этой самой суммы, это может быть и двести тысяч, и триста. Что для меня, с учетом выигрыша шестидесяти тысяч суммарно за час времени, вообще не проблема.
Единственный опасный момент — это проверка при получении легального гражданства. Однако паспорт одной нейтральной страны не будет вызывать особых подозрений в другой нейтральной стране, где я перед тем куплю дом и инвестирую деньги в какое-то предприятие, а может, и поживу пару лет как совершенно обычный новоиспеченный бизнесмен.
Итак, план есть, не в финальном качестве, но в общих деталях. И сейчас мне нужен выход на человека, способного обеспечить мне «промежуточный» паспорт.
К этому этапу приступить оказалось нетрудно: уже на следующий день я пришел на пляж и обнаружил Гордану в практически той же самой компании, что и в прошлый раз, только на этот раз «пухлый» оказался без своей шикарной подружки.
Я сложил вещи — книгу, плеер и рубашку — на лежак и пошел купаться, проходя мимо, встретился глазами с Горданой и тактично, не прерывая чужую беседу, поприветствовал ее кивком головы, она помахала мне рукой.
Когда я искупался и вышел из воды, вся компания уже с интересом смотрела на меня: Гордана явно успела рассказать им о своем новом знакомом.
Она пригласила меня познакомиться с их друзьями — меня, конечно, не пришлось просить дважды, и вот тут-то меня уже поджидала зарытая собака.
В то время как вся компания — состоятельная молодежь с любовью к дайвингу и аквалангам, самый старший — на вид лет тридцать — оказался единственным немцем, из-за которого все говорили по-немецки, так как по-хорватски он не понимал.
Звали его Ганс, и он оказался бывалым военным инженером, специалистом по подводным работам, которого вся честная компания наняла в качестве эксперта по подводным поисковым работам.
Собственно, именно тут я едва не угодил в ловушку собственной непродуманной легенды.
— А что, в летчики-испытатели можно попасть в таком молодом возрасте? — поинтересовался он. — Я думал, им крайне важен огромный опыт…
Вот уж влип так влип! Хотя… вывернусь.
— Обычно так и бывает, — кивнул я, — но иногда опыт отходит на второй план, если нужно испытать перспективный самолет, о котором заранее известно, что он потенциально опасен. Если прототип еще и очень многообещающий и дорогой — его желательно в случае аварии попытаться сохранить поцелее. Самолет, пострадавший при аварийной посадке, легче исследовать на предмет неполадки и дешевле восстанавливать, чем самолет, пилот которого катапультировался на высоте три километра. Потому иногда в кабину сажают не того, кто опытен и ценен, а того, кто готов рисковать, спасая прототип. Таким образом часто открывается дорога молодым.
— Видимо, риск окупается, да? — предположил пухлый. — За облет опасных машин платят, наверно, очень много?
Я пожал плечами: